если ты никогда не ходишь в суд.
— Редко, — соглашается он. — То есть, я определенно бывал там.
— Держу пари, в тот день ты был самым сексуальным адвокатом.
Он хихикает, как я и надеялась, и снова проводит рукой по волосам. Похоже, он часто так делает, когда волнуется или его застают врасплох.
— Я не могу сказать.
— Не скромничай, — воркую я. Я откидываюсь в своем шезлонге и снова открываю книгу, все еще улыбаясь.
Рядом со мной Филипп смахнул немного песка со своего предплечья.
— Ну и что?
— Что?
— Ты планируешь встречаться, когда вернешься домой? С учителем математики или с кем-то еще.
— О, — говорю я. — Возможно. На самом деле я об этом не задумывалась. Люди, кажется, используют много приложений в наши дни, а это не совсем то, что мне нравится.
Он издает глубокий хмыкающий звук и снова замолкает. Я смотрю на небо и быстро движущиеся облака. Наши разговоры всегда такие. Они идут по неожиданным маршрутам и всегда заканчиваются там, где я и не предполагала.
— А ты? — спрашиваю я.
— Не знаю, — тихо отвечает он. — У меня нет никаких планов.
— Как и у меня.
Он снова хмыкает. В последние дни это стало привычным звуком. Ответ, который не является ни "да", ни "нет", просто глубокое урчание в его горле.
— Мне не хочется возвращаться домой, — говорю я. С океана дует легкий ветер, как теплая ласка. Я закрываю глаза от этих ощущений — бриз, шум волн и песок под моей левой ногой.
— Осталось совсем немного дней, — говорит он.
От этих слов меня пробирает дрожь предвкушения. Я не смотрю на него, но, тем не менее, осознаю, что он рядом со мной, всего в нескольких футах.
— Всего несколько.
— Да, — говорит он. — Интересно, чем ты займешься.
— Кто знает? Я могу делать все, что угодно, — говорю я. — Я слышала, что в этих шикарных бунгало есть частные бассейны. Может, поплаваю с аквалангом.
У него перехватывает дыхание.
— Правда?
— Угу.
— Забавно. У меня есть бунгало.
— Нет, правда?
— Да.
Я прикусываю нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку. Флирт — это весело. Не помню, чтобы я когда-нибудь делала это вот так, наслаждаясь растущим влечением. С Калебом все быстро закончилось. На втором свидании мы оба погрузились в комфортную атмосферу.
Я достаю свой крем для загара и сажусь.
— Я думаю о том, чтобы перевернуться, — говорю я. — Ты не против?
Филипп протягивает руку.
— Я могу это сделать.
Я поворачиваюсь к нему спиной и сижу неподвижно. Мы делаем это уже второй раз, но в первый раз мы все еще были осторожны — двое незнакомцев, не знающих границ друг друга.
Его руки проводят по моей спине теплыми движениями. Они задерживаются на моей талии, пояснице и задевают край нижнего бикини.
— Ты тщательный, — бормочу я.
Его голос шепчет мне в правое ухо, а шею щекочет его недавно отросшая борода.
— Я всегда такой, Иден.
— Да… я знаю.
Его руки в последний раз скользят по бокам моей груди.
— Как ты себя чувствуешь? — бормочет он, и я понимаю, что он спрашивает о вчерашнем. Слова пляшут на кончике моего языка.
На пляже кто-то громко хлопает.
Мы оба поворачиваемся и видим сотрудника отеля в униформе «Зимнего курорта», который стоит на пляже с широкой улыбкой на лице.
— Извините за беспокойство! — говорит он. — Но на этой неделе в саду во внутреннем дворе начнутся Зимние Олимпийские игры. У нас осталось одно место, так что если есть пара, желающая посоревноваться с другими гостями, мы будем рады вас видеть. Начало через десять минут!
Он снова улыбается и направляется обратно на пляж, к главному зданию.
Я хихикаю.
— Зимние Олимпийские игры?
— Это умно, надо отдать им должное, — говорит Филипп. Его руки исчезли с моих плеч, но он по-прежнему сидит рядом со мной.
— Может, пойдем? — спрашиваю я.
В этот момент перед нашими шезлонгами останавливается пара. Я узнаю в них людей среднего возраста, которых я недавно встретила в лифте, тех, кто обновил свои клятвы.
— Привет, вы двое, — говорит женщина, одаривая меня особой улыбкой. — Извините, но я не могла не подслушать. Мы участвовали в играх на прошлой неделе, и это было здорово. Вам двоим стоит присоединиться!
— Может, и присоединимся, — говорю я, возвращая ей дружескую улыбку.
Она делает шаг ближе. Рядом с ней стоит ее муж в солнечных очках и не выглядит особенно заинтересованным в разговоре с нами.
— Вы двое женаты?
Я перевожу взгляд с нее на Филиппа и обратно.
— Здесь у нас медовый месяц, — говорю я.
Он тихонько смеется рядом со мной и толкает меня своим коленом. Я подталкиваю его в ответ.
— Как чудесно, — говорит она. — Это самое красивое место, не так ли?
— Да, это точно так.
Она надвигает на голову солнцезащитные очки и смотрит между нами.
— А вы откуда?
— Из Чикаго, — сразу же отвечаю я. — Я просто обожаю Город ветров. Не могу насмотреться на небоскребы и эти чудесные бризы.
Рядом со мной вздыхает Филипп, и мне приходится прикусить язык, чтобы не рассмеяться. Я не знаю, кто я такая, чтобы так шутить. Но мне приятно.
— О, это интересный город, — говорит женщина. — Мы сами из Детройта. Мы все вместе спасаемся от зимы здесь!
— Конечно! — говорю я и прислоняюсь к плечу Филиппа. — Как давно вы с мужем женаты?
— Двадцать лет, в этом году. Именно поэтому мы обновили наши клятвы. А как насчет вас двоих? Где вы связали себя узами брака?
— На вершине небоскреба, — говорит Филипп. Его голос звучит убедительно. Правдоподобно. — Это была небольшая церемония.
Она переводит взгляд на него, ее глаза расширяются.
— Правда? Это так уникально! Это имело какое-то особое значение для вас двоих?
— Вообще-то, именно там мы и познакомились, — говорит он.
Я смотрю на него краем глаза. В его челюсти есть жесткость, которая заставляет меня думать, что он изо всех сил старается не улыбаться.
Я киваю.
— Я была с друзьями, просто любовалась видом. А он выступал на корпоративном мероприятии, которое проходило там.
Филипп замирает рядом со мной.
— О, это правда? Это невероятно! — говорит женщина. — Фрэнк, ты слышал? Они встретились на вершине небоскреба!
Он хмыкает и опускает взгляд на книгу, которую держит в руках. Судя по обложке, это может быть триллер. Родственник жанра настоящих преступлений. Уважение.
— На каких инструментах ты играешь? Или поешь? — спрашивает она Филиппа.
— Я совсем не музыкант, — отвечает он. — Я был жонглером.
Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не разразиться хохотом.
— Вот это да! Не ожидала, — говорит дама и смеется. — Но
