только сумасшедший решился бы на такое. Твоя магия разорвала бы любого ледяного мага, даже если собственных чар у него очень мало или, наоборот, много. Ты очень сильна, - он склонился ещё ниже, и королева выгнулась в мужских руках, не в силах задумываться о правилах приличия. – Я бы даже сказал иначе: ты могущественна. И можешь куда больше, чем сама представляешь. Я бы не стал рисковать на их месте. Иногда надо отдавать силу тем, кто действительно её заслуживает.
- Но ведь Юрген…
- Дурак, - хрипло отозвался Кэрант. – Юрген – безумец, который не понимает, чем бы это закончилось. Ты бы превратила его в пылающую головешку. И его, и папеньку, и весь этот дворец, и меня вместе с ним. Нет ничего хуже освободившегося огня. Твоя магия обрела бы силу и убила каждого, кто встал бы на её пути…
Его слова превратились в едва слышный шёпот, а последние – и вовсе растворились в мягких поцелуях, которыми мужчина покрывал кожу Дианы. Она вздрагивала от каждого касания его рук, его губ, невольно выгибаясь навстречу, и уже с трудом могла понять, кто на самом деле – королева, ведьма или просто влюблённая дурочка, забывшая обо всём. Но ведь Кэрант оставил ей дар. Он даже не пытался…
Мысли куда-то пропали. Диане не следовало поддаваться, она не имела права на слабость, особенно сейчас, когда знала, что им с Кэрантом никогда не быть вместе, если она не желает стать крепостной баронессы ван Бэйрст или разрушить Алиройю своими же руками, но…
Разве Диана придавала сейчас значение голосу разума? Она была пьяна от неожиданной свободы, от магии, обретшей волю, от страсти, которую прежде никогда не испытывала – и отдавалась этим новым ощущениям, не оглядываясь на прошлое и не пытаясь заглянуть в будущее.
Диана не могла ручаться за Кэранта, за его мысли и желания, но искренне верила, что он не желал ей зла. Мужчина казался искренним. Даже если на самом деле всё, чего он добивался – это трон, власть, возможность отомстить, - для Дианы это не имело значения. Она хотела быть любимой.
И могла себе это позволить.
…А думать - думать придётся уже потом. Королева впервые вспомнила о государстве уже после, когда лежала в слишком тёплых, как для ледяного мага, объятиях, опустив голову Кэранту на плечо, и рассматривала едва заметный знак у него на груди, ближе к сердцу. Сначала Диана всё никак не могла решиться, а потом, осмелев в один миг, протянула руку и провела кончиками пальцев по завитку, но тот, словно дразня, пропал от её прикосновения.
- Я сделала что-то не так? – Диана попыталась привстать, опираясь на локоть, но Кэрант вновь притянул её к себе.
- Всё хорошо, - он поймал ладонь девушки и вернул её на прежнее место, у сердца. Теперь королева могла почувствовать странный холод, лившийся сквозь его кожу. – Чувствуешь? Магия засыпает. Твоя тоже скоро успокоится. Хотя что-то так и не изменится. Тебе придётся объяснять это понимающим людям… Впрочем, кто здесь разбирается в магии? Ни одна живая душа!
- О чём ты?
Кэрант промолчал, но Диана не была столь наивна. Она выбралась из постели, завернувшись в тонкое одеяло, опустила взгляд на грудь, где всё там же, около сердца, застывал огненный вензель.
- Но это легко скрыть, - покачала головой королева.
- Это – да.
Она почувствовала, как кровь ринулась к щекам – наверное, ужасно покраснела, но сейчас было не до того. Все мысли занимали слова Кэранта – что же могло такого случиться, что Диане придётся это скрывать?
Она почти с ужасом подошла к зеркалу и застыла, всматриваясь в отражение.
Глава тридцать вторая
Растрёпанные волосы, алые щёки, следы поцелуев на плечах и на шее - всё это было поправимо. Кэрант говорил о другом, и Диана теперь понимала, насколько страшной могла оказаться правда.
Она боялась смотреть себе в глаза.
- Что со мной? - теперь показалось, что даже голос звучал как-то совсем по-другому. Диана больше не чувствовала былой дрожи, напротив! И в отражении она напоминала себе не королеву, нет, давнюю алиройскую ведьму, из тех, о ком уже давно забыли.
...Она помнила ту книгу, которую нашла в отцовской библиотеке совсем ещё ребёнком. Листала, всматриваясь в картинки, читала жуткие сказки и была уверена, что такого, как там описано, не бывает - просто не может быть! В книге рассказывали много о ведьмах, о таинственной силе, которую они получают от своих матерей. Страницы хранили воспоминания и о колдунах, способных заговорить огромную толпу несколькими короткими словами, и о могущественных магах, сражавшихся между собой за власть. Но тогда Диана не знала, насколько страшными бывают войны, а о рубеже никто не рассказывал, только мать каждый раз плакала, стоило кому-то о нём упомянуть. А девочку больше всего привлекла история о женщинах, сражавшихся за свой дар так яростно, как другие боролись за страны. Одни всю жизнь проводили вдали от мужчин, оставались девами до скончания своих дней, и сила их билась внутри, как в клетке. Потом Диане расскажут, насколько глупы они были - алиройцы считали, что их женщины должны отдавать магию, раз не способны раскрыть и обуздать её самостоятельно.
Были и другие. Их оказалось намного меньше, и никто не знал, где ведьмы находили мужчин, оставлявших им дар. Они приходили, уже охваченные своей магией, удивительно красивые, сильные, способные дать бой даже представителям правящих династий.
На одной их страниц красовался портрет такой женщины. Издалека она казалась ничем не примечательной. Русые волосы, заплетённые в косу, обыкновенная одежда, ничем не выделяющая её обладательницу из толпы... Но её глаза! Диана всматривалась в них часами; завороженная, она приходила в родительскую библиотеку каждый раз, разглядывала портрет, пока отец не заметил этого и не сжёг книгу.
Вот только их памяти взгляд ведьмы он выжечь не смог.
Теперь Диана была такая же.
В её глазах, прежде спокойных, пылал огонь. Радужка окрасилась удивительным сплетением цветов. Диане казалось, что ей даже моргнуть нельзя - искры обязательно сожгут всё вокруг.
Она вскрикнула и отпрянула от зеркала, прижав ладонь к губам.
- Ты обрела силу, - мягко обратился к ней Кэрант. - Она пытается показать, что ты - её обладательница. Вот и всё. Относись к магии, как к живому человеку, и будь уверена, что она всегда тебе подчинится. А бояться уж точно не стоит.
Диане показалось, что отражение улыбалось ей против её же воли. Королева всматривалась в собственные глаза и была уверена, что выглядит скорее испуганной, чем самодовольной, но лгали ли ей собственные органы чувств? Где-то там, за зеркальной поверхностью,
