когда она ходила по квартире голая или в одной его футболке.
– Кстати, Ника что-то давно на учебе не была, – проронила Сонечка, выкладывая кусочки колбасы на их будущую пиццу. – Даже на конкурсе красоты не появилась. Должна была, но в последний момент пропала и перестала отвечать на звонки.
– Что за конкурс? – спросила Вера, делая вид, что ничего не знает об этом мероприятии.
– Наш ежегодный, «Королева Нефть» или что-то такое, – ответил Макар.
– Ага, так и называется, – продолжила Соня. – Мне нужно было чем-то заняться, пока Макар на тренировках, и я подалась в профком, а они там все на ушах из-за конкурса, меня тоже в организаторы запихнули. Сказали, что Ника долго и серьезно болела, но я видела ее на последней прогонке номера. Нормально она выглядела. Короче, странно все это. Она заставила нас сильно поволноваться, когда так и не пришла.
Когда пицца отправилась в духовку, ребята начали раскладывать «Монополию». Хотели переместиться в гостиную, но все же решили остаться на кухне. Вера пересела, чтобы оказаться напротив Ильи. Соня поставила будильник, чтобы не забыть выключить духовку, и села рядом с ней. Макар вызвался следить за банком, чтобы незаметно тырить оттуда деньги. Илья забрал свою счастливую фигурку в виде кренделя, но потом отдал ее Вере, потому что та и ей приглянулась. Вера так и не поняла, как за несколько ходов успела трижды оказаться в тюрьме и как осталась единственной, кто так и не смог заполучить ни одного цветового комплекта. Илья ни в какую не соглашался меняться, как будто и в этот раз играл с ней на раздевание. Вдруг раздался звук будильника Сонечки, она тут же выключила знакомую Вере песню и подбежала к духовке. Пицца была готова.
– «Будильник» Крида на будильнике? Я думала, его уже никто не слушает, – подметила Вера, когда Соня поставила на стол тарелку. Возможно, эта блондинка была не так плоха и не заслуживала ее неприязни.
– Ага, иногда вспоминаю школьные годы, когда писала фанфики про него, – посмеялась Сонечка.
– Да ладно? А я их читала, – от негатива Веры не осталось ни следа. – Помню один, там героиня была рыжая, с длиннющими волосами и татуировкой ловца снов за ухом.
– Она еще играла русалочку в спектакле для онкобольных детей и потом обрезала свои волосы, чтобы отдать их на парики?
– Да! Ты тоже его читала?! – видимо, они смогут поладить и подружиться.
– Ну почти, я его писала.
Илья и Макар молча уничтожали пиццу, для них разговоры девушек звучали как что-то на инопланетянском языке, но они были рады, что этот инопланетянский был общим для Веры и Сони. После небольшого перерыва на перекус ребята продолжили игру. Вере не хватило совсем чуть-чуть, чтобы успешно преодолеть полосу препятствий, и она попала прямо на поле, где стоял отель Громова. Второй раз подряд. Она пересчитала свои деньги, прибавила к ним все, что смогла выручить, заложив свою собственность, и поняла, что этого все равно недостаточно.
– Может, как-нибудь договоримся? – она соблазнительно прикусила нижнюю губу, облокотилась на стол и чуть наклонилась в сторону Ильи. Под столом вытянула вперед ногу, чтобы носочком дотянуться до здоровой ноги Громова и начать поглаживать ее.
– Может, нам тогда пройти в другую комнату, чтобы обсудить условия сделки с глазу на глаз? – Илья даже не стал бороться с соблазном заглянуть в вырез ее топа.
– Илюш, мои глаза выше.
– Ребят? – немного опешила Соня от такой физхимии между Громовым и его девушкой.
– Вы еще потрахайтесь прям тут на столе, – посмеялся Макар, наконец-то он начал снова узнавать друга, который перестал походить на себя после расставания с Никой.
Соня посмотрела на часы, поняла, что засиделась, и начала собираться, чтобы вернуться в общагу, куда возвращаться совершенно не хотелось. Илья хотел уговорить Веру остаться с ним еще на одну ночь, но она мягко дала ему понять, что у нее есть свой дом и переезжать она никуда не собирается. Вера могла бы остаться, но знала, что, когда она снова окажется с Громовым в одной кровати, у нее напрочь сорвет крышу, и она забудет, что в этой квартире кроме них двоих есть еще кто-то. Не хотелось бы потом наутро краснеть перед Макаром за ночные развлечения.
– Такси уже вызвала, как дома буду – отпишусь, – опередила Вера все вопросы своего парня.
Она быстро обулась, накинула кожанку и чмокнула Громова на прощание. Оказавшись в такси, выдохнула. Ей казалось, что ее чуть не раскрыли, хотя никто даже не задал ей никаких вопросов. Она должна была исчезнуть из жизни Ильи и свести его с ума, но вернулась в нее и начала слетать с катушек сама.
«Да уж… так и до паранойи недолго», – подумала она, прислонившись к холодному стеклу и включив музыку в наушниках на всю громкость. Егор Крид отлично справился со своей задачей заглушить навязчивые мысли.
Глава 22
Что?
Сложно быть рядом с русской принцессой –
Так много стресса, так много стресса.
«Электрофорез». Русская принцесса
Нике всегда нравилось быть в центре внимания. Она постоянно жертвовала сном, чтобы успеть с утра накраситься, уложить волосы, составить безупречный образ и выбрать аксессуары к нему. Порой она опаздывала на пары, но не из-за долгих сборов, а чтобы ее появление было эффектным. На учебе для нее не было ничего лучше, чем взлететь на один из верхних рядов лекционки или, цокая шпильками, пройти к своему месту под неодобрительные взгляды преподавателей и женской половины ее группы или потока или под восхищенные – мужской. Скользкая и неуловимая, именно в такие моменты она ощущала себя именно тем, кто укрощает, а не той, кого могут укротить. Заправить прядь за ухо, одернуть юбку, чуть наклониться, встать поэффектнее, потушить огонек интеллекта и интереса в глазах (она давно поняла, что мало кого интересуют умные женщины), чтобы потом купаться в пьянящем потоке зависти и вожделения. Ее внезапное исчезновение мог не заметить разве что слепой. Даже тем, кто с ней никогда не общался и видел ее только мельком в коридорах, казалось, что что-то теперь в стенах института не так, чего-то или кого-то не хватает.
Но значение этой пропаже придали лишь немногие. Первым спохватился Денис. У Ники всегда было крепкое здоровье, да и все ее болячки были преимущественно от стресса и обострялись в разгар подготовки к сессии. Обычно ей хватало буквально одного-двух дней, чтобы отлежаться, поэтому Денис удивился, когда она осталась дома и на третий, и тут же поинтересовался, что с ней. Ника наврала, что подхватила где-то инфекцию, и тут же добавила, что врача на дом вызвала, лекарства уже привез курьер и не нужно к ней приезжать – боится заразить. Денис выдохнул, потому что и не собирался подрываться, чтобы проведать ее. На проявление любви и заботы не хватило бы ни сил, ни желания. Да и любви в их отношениях, судя по всему, уже давно не было, только тяга к выгоде со стороны Ники и его привычка. Денис обрадовался, что у него будет время собраться с мыслями, чтобы, когда его девушка оправится после болезни, поставить жирнющую точку в их отношениях. Все свободное время он пытался собрать мысли в кучку и придать им форму слов, которые не так сильно ранят Николь. Понимал, что мог прекратить отношения еще в тот день, когда догадался об измене (но точно ли она была одна?), не думая о чувствах Побединской, но его по-прежнему волновало ее душевное состояние, потому что именно от него зависело, расстанутся ли они на хорошей ноте или его ждет такая же участь, как и Громова, и он столкнется с самыми мерзкими проявлениями ее характера и избалованности.
Вернувшись домой из больницы, Ника первым делом написала Дмитрию, что вынуждена сменить тренера, и без дальнейших объяснений кинула его номер в черный список. Зачем ему знать, что творится у нее на душе? А он ведь точно попытался бы снова залезть туда. Отвратительный любовник, не умеющий соблюдать субординацию и вечно порывающийся сломать возведенную между ними стену. Во время последней встречи он успел заметить перемену в ее поведении, а сейчас и вовсе был отличный момент, чтобы еще раз убедиться, что вся ее жизнь стремительно катится под откос. Ника давно уже искала удобный случай, чтобы бросить теннис, но не могла даже представить, что это произойдет при таких обстоятельствах. И тем не менее тренировки и мужчины были последним, что
