она настоящая чудо-женщина, что трех-четырех часов сна для нее достаточно, но свой организм провести так и не смогла. А потом, спустя час или два, просыпаясь так же быстро и внезапно, как и засыпала, лишь отшучивалась:
– Ну что? Я на подзарядке.
– Кофе будешь? Чтоб наверняка ее завершить? – Илья уже успел изучить привычки своей девушки.
– Буду!
Вечера они проводили, наслаждаясь друг другом. Ловили каждое движение, слово, полустон и мгновение. Как бы Вера, прикрываясь строгими и очень переживающими за свою дочь родителями, ни отнекивалась, Илья умел настаивать, поэтому она парочку раз осталась на ночь, чтобы продлить моменты, наполненные как нежностью, так и страстью.
Утро воскресенья встретило Веру ярким весенним солнцем, мирно посапывающим Громовым и непонятным шумом в коридоре, как будто кто-то уронил сумку или рюкзак.
«Вряд ли это воры», – подумала она, быстро надевая оставленную на стуле футболку Ильи, прежде чем выйти к источнику шума.
– Привет? – часы за просмотром фото в процессе подготовки к той злополучной вечеринке не прошли даром, она поняла, что перед ней Макар. Оставалось вспомнить, знает ли та личность, которую она себе придумала, как выглядит лучший друг ее парня, или нет. Она всеми силами пыталась избегать встречи с ним, но сегодня фортуна была явно не на ее стороне. Чем меньше людей из общества Ильи знают о ее существовании, тем легче будет исчезнуть из его жизни, когда она оступится, и все покатится к чертям.
– Ага, утро доброе. Получается, ты и есть та самая личная медсестричка Громова? Надеюсь, он не чудил в мое отсутствие?
– А ты тогда, наверное, и есть его лучший друг, не обременяющий себя нормами приличия? Или это Илья не удосужился назвать мое имя и взбучку мне нужно устроить ему?
– Один-один. Я чак-чак привез, из самой Чак-Чакии. Чай попьем?
– Лучше кофе, – хмыкнула Вера.
– Сама будешь разбираться с громовской шайтан-машиной.
– Я уже успела научиться.
– А ты время зря не теряла.
– А то! – Улыбнулась она так обезоруживающе, что Макар был бы готов отдать ей свое сердце, если бы оно давно не было в руках Сонечки.
Когда Громов наконец-то соизволил проснуться, то обнаружил, что знакомство его лучшего друга и девушки прошло и без его помощи. Вера была несказанно рада, когда увидела Илью на кухне. Ее пытка окончена. Хотя Макар без умолку болтал о поездке в Казань, мечетях и эчпочмаках, ее не покидало ощущение, что в один момент поток его речи оборвется, и он закидает ее вопросами с одной лишь целью – вывести на чистую воду.
Изначально остаток дня студенты-энергетики хотели посвятить подготовке к парам, но отклоняться от плана в более приятную сторону у них уже вошло в привычку. Макар и Илья решили, что познакомить Веру и Соню – отличная идея. Как раз именно то, что нужно обеим девушкам. И, конечно, посчитали, что спрашивать их мнение в этом вопросе, хотят ли они пообщаться, абсолютно лишнее. Громову и Сорокину казалось, что раз они знают друг друга с самого детства, даже стали друг другу как братья, то и их девушки просто обязаны подружиться.
Вера испытала смесь ужаса и возмущения, когда Макар, улыбаясь во все зубы, заявил, что Сонечка уже в пути. Она молча нацепила добродушную маску и улыбнулась в ответ, хотя внутри закипела. Вот кто его просил? Не привязываться, не пускать корни, не знакомиться с окружением Ильи. Вера рушила все установки одну за другой, входя с каждым днем в жизнь Громова стремительнее, чем происходит диффузия в газах. Знакомство с девушкой лучшего друга Ильи явно не входило в ее планы на день. Чем больше людей о ней знают, тем больше шансов, что ее раскроют. А что будет дальше? Знакомство с ребятами из баскетбольной команды? С другими друзьями? Знакомыми? С семьей, в конце-то концов? Хорошо, что родители Громова в другом городе. А если приедут так же внезапно, как и Макар сегодня? Тогда из этих сетей, сплетенных из лживых слов и обрывков фраз, будет слишком сложно выпутаться, не причинив страданий ни себе, ни Илье. Она понимала, что разумнее было бы тут же собрать вещи и уехать в общагу под любым, даже самым тупым, предлогом, но осталась. Отчасти потому, что ее тянуло к Илье и она хотела провести с ним каждое мгновение, какое только могла, пока их сказке не придет конец. Отчасти потому, что не хотела вызывать подозрения. Чтобы окончательно не утонуть в своих мыслях, Вера начала искать новую тему для разговора. Не личную, не о Казани, не о знакомых, что-то о природе или погоде. Она быстро смогла нащупать именно то, что было нужно.
– Раз мы собираемся засидеться, может что-то закажем из еды?
– Закажем, но продукты. Готовить мы с Соней будем, – ответил Макар, – ты можешь к нам присоединиться, если хочешь. Илье не предлагаю, он всю кухню спалит, и нас из квартиры выгонят.
«Опять эта Соня», – раздраженно подумала Вера. Она понимала, на что рассчитывают Илья с Макаром (на дружбу парочками), но была уверена, что с Сонечкой, как ее называли оба, точно не поладит.
– Да всего лишь один раз было такое! А ты мне теперь до конца жизни будешь это припоминать?! – тут же возмутился Громов.
– Илья, – серьезно начал лучший друг, – ты высыпал рис из пакетиков для варки и сжег его, пока варил! Такое не забывается! – по его лицу было видно, что он изо всех сил сдерживает смех.
– Пожалуй, воздержусь от готовки. А то велик риск, что кухню спалю я, и вас точно выгонят, – улыбнувшись, ответила Вера.
Сонечка примчалась настолько быстро, насколько вообще был способен поезд метро. Через пару минут после ее прихода в домофон позвонил курьер. Пока Макар и Соня готовили пиццу, Вера с Ильей сидели за столом и наблюдали за творческо-кулинарным процессом, к которому их обоих не тянуло. Вера бесцеремонно закинула ноги Илье на колени, стараясь быть как можно ближе к нему, пока это еще было возможно, и косо смотрела за каждым движением блондинки, чувствуя, как с каждым мгновением растет ее беспричинная неприязнь. Вера считала, что Соня испортила ей весь день.
Макар и Сонечка были как попугайчики-неразлучники, и казалось, что стоит им пропустить хотя бы один день и не увидеться, они впадут в депрессию, заболеют и умрут. А вот Илья и Вера больше походили на два магнита, связанные не обычной нитью, а какой-то прочной упругой пружиной. Когда они были рядом, притяжение между ними было настолько сильным, что проще было бы оттащить Громова от его оппонента в порыве гнева и драки, чем от его девушки в порыве нежности. А когда они были не рядом, невидимая пружина между влюбленными растягивалась и натягивалась. И чем дальше и дольше они были друг от друга, тем с большей скоростью пружина возвращалась в свое обычное состояние и более яркими были их эмоции от встречи. Никто не знал, из какого материала сделана эта пружина, но, судя по всему, она была не подвержена ни деформации, ни коррозии, ни времени. Вероятно, единственным, что могло сломать ее, было вранье Веры.
– Все забываю спросить, что у вас в команде?
– А что у нас в команде? – отвлекся Макар и чуть не порезал себе палец.
– Я думаю, ты сам все чувствуешь. Играете дерьмово. Ну, все, кроме тебя. Что случилось?
– Честно? Без понятия. – Он отложил нож и повернулся в сторону Ильи с Верой, предвкушая начало долгого разговора, полного сплетен. – Че-то у Дениса с Саньком. Оба молчат как партизаны. Молчат вообще, ни слова друг другу не говорят. И Котов так на Лаврова смотрит… будто убить готов. Как ты обычно на людей смотришь, прежде чем ввязаться в драку. Только у тебя крышу тут же сносит, а этот держится уже очень долго. Что-то не поделили, что – не знаю. – У него было предположение, но он не стал его озвучивать.
– Может, девушку? – подала голос Вера. Она радовалась, что никто ее не трогает, и поэтому она может спокойно сидеть в своем уголке, но все же решила поддержать разговор.
– Ника та еще змеюка, все может быть, – коварно улыбнулся Макар. – Тебе уже рассказали, кто это такая?
Вера отрицательно мотнула головой, хотя знала, кто это, лучше, чем они думали.
– Я все потом расскажу, – ответил Илья, испепеляя друга взглядом.
– Мне есть о чем переживать? – попыталась унять наигранное волнение Вера.
– Нет, все в порядке. – Илья погладил голени девушки. К приходу Сони Вера успела переодеться, но ему больше нравилось,
