наверное, адъютант начальника Хаани Ганнаан. Он любит приходить ночью и избивать заключенных в карцерах. Мне надо идти на пост, пока он меня тут не заметил. Всего хорошего, хавага!
Кое-как ночь прошла. Рано утром я услышал хлопанье дверей и понял, что произошла смена караула. Ночной стражник подробно рассказал своему сменщику о том, что прибыл новый заключенный, и даже о том, что он получил оплеуху за то, что майор застал его босиком. Я постучал в дверь. Никакого ответа. Я стал стучать громче каблуком ботинка. Через несколько минут кто-то спросил:
— Что надо?
— Кто это? — ответил вопросом я.
— Дневной охранник, в чем дело?
— Мне надо в туалет.
— Потом.
— Мне надо сейчас!
— Потом.
Я уже хотел было высказать все, что я о нем думаю, но сдержался, понимая, что это не даст результата. Пришлось употребить туалетное ведро по прямому назначению и побрызгать на лицо и руки из бачка с питьевой водой. Примерно через полчаса дверь камеры отворилась, и вошел капрал. Это был невысокого роста худощавый человек с усиками. Он улыбнулся и поздоровался со мной за руку:
— Добро пожаловать, хавага! Меня зовут Садык. Господин Виктор передал мне, что с вами нужно обращаться хорошо. Вам что-нибудь нужно?
Появились двое заключенных. Один из них, высокий мужчина атлетического телосложения лет пятидесяти с седеющими волосами и огромными седыми усами, был одет в тщательно подогнанную арестантскую одежду из хорошего материала и тщательно начищенные ботинки. Другой, пожилой истощенный мужчина с редкой бороденкой, был в лохмотьях, в которых угадывалась бывшая арестантская форма. Он принес несколько новых одеял и ведро с водой.
— Это Фатух, староста карцера, — представил Садык элегантного атлета. — Пока вы здесь, он будет заботиться о вас.
Фатух в ответ широко улыбнулся и пожал мне руку.
— Добро пожаловать в Туру, хавага Лотц, — приветствовал он меня. — Я слышал о вас. Сожалею, что вам пришлось провести ночь с такими неудобствами, но вы приехали уже очень поздно, после отбоя, и я уже ничего не мог для вас сделать. Теперь все будет по-другому. Вот, я уже принес вам приличные одеяла.
Одеяла были действительно новыми и чистыми. Вместе с одеялами мне дали циновку из кокосового волокна, которая должна была служить мне матрацем.
— Тщательно вымой камеру господина, — приказал Фатух своему оборванному спутнику. — Все стены и пол. Если найду хоть пылинку, оторву голову. Постели циновку и одеяла так, чтобы эфенди было удобно спать. Вынеси парашу, выскобли ее и наполни свежей водой бачок. Быстро!
— Хорошо! — ответил изможденный старик. — Пожалуйста, эфенди, мне нужна тряпка, чтобы вымыть пол.
— Тряпок нет, — последовал грубый ответ, — мой своей рубахой.
Затем староста любезно обратился ко мне:
— Пойдемте со мной, господин Лотц, мы позавтракаем у меня в камере и поговорим.
На ходу он бросил капралу Садыку через плечо тоном старшего, который обращается к своему подчиненному:
— Я пришлю и тебе еды.
Фатух отвел меня в свою камеру, которая располагалась по соседству. По тюремным стандартам она была шикарно обставлена. Там стояли железная кровать с матрацем, простынями и одеялами, небольшой круглый стол и два стула. Пол был устлан толстым слоем кокосовых циновок. На стенах развешаны вырезки из журналов с изображением обнаженных красавиц. Из-под кровати Фатух извлек электроплитку, которую подключил к двум торчавшим из стены гвоздям.
— Моя личная электростанция, — пояснил он с улыбкой. — Я подключился к главной линии, пропустил провода под полом и подвел их к двум гвоздям. Теперь у меня есть электричество для плитки, а вечером я могу подключить к ним электрическую лампочку.
— Вы неплохо устроились, — сказал я, оглядевшись.
— Скоро у вас будет то же самое, — сказал он, вытаскивая из-под кровати деревянный ящик. Из ящика он достал блок сигарет «Бельмонт» и передал его мне «на текущие расходы». — Вернете долг, когда получите доступ к тюремной лавке. Если вы хотите жить здесь более или менее сносно, надо за все платить и давать взятки нужным людям. Но не перегибайте палку. Каждая услуга имеет свою фиксированную цену. Например, электричество обойдется вам в восемьдесят сигарет за установку и по сорок сигарет в месяц за пользование. Платить надо главному электрику Абу Самия. Время от времени офицер находит проводку и вырывает ее, но это просто формальность. Надо подождать пару дней и можно устанавливать все сначала.
Из того же деревянного ящика он извлек яйца, картофель, бутылку масла, пачку чая и пакет с сахаром. За завтраком Фатух рассказал мне, что питание в тюрьме одноразовое, но пища совершенно непригодна к употреблению. Небольшие порции еды можно получать из тюремной каптерки, а более серьезное питание поступает извне в рамках ежемесячных посещений родственников заключенных. В моем случае это мог быть немецкий консул.
Мы уже закончили завтрак и пили чай, когда у двери появился капрал Садык.
— Сюда идет директор, — запыхавшись, произнес он. — Я должен вас закрыть.
— Идите быстрей в камеру, — сказал Фатух. — Увидимся позже.
Я прошел в свою камеру, и нервничавший капрал Садык с видимым облегчением дважды повернул ключ в замке. Камера сияла чистотой. Новые одеяла лежали в углу аккуратной стопкой на циновке. Было уже около десяти часов утра, но в камере оставалось темно и холодно. Снаружи донеслась команда «Смирно!» и послышался скрип открываемых ворот. Властный голос спросил: «Где новый немецкий заключенный?»
Снова заскрипел ключ в замке, дверь моей камеры отворилась, и на пороге я увидел довольно тучного смуглолицего полковника с пушистыми светлыми усами.
— Доброе утро, — сказал он по-английски. — Я начальник тюрьмы. Как вы себя чувствуете?
— Не очень хорошо. Могу я узнать, почему меня поместили в карцер? Я пока еще не нарушил ни одного тюремного правила.
— Ага! Вы уже успели познакомиться с карцером, — рассмеялся полковник. — Вы здесь не в порядке наказания. Каждый вновь поступивший заключенный должен быть изолирован на десять дней. Таковы правила. Если я сделаю для вас исключение, то другие заключенные будут жаловаться, у меня будут неприятности. Вам придется провести здесь десять дней. Потом вас переведут в ту секцию, где находятся все шпионы.
— Здесь очень холодно. Я бы хотел получить кое-что из своей теплой одежды.
Принесли мою одежду и после внимательного осмотра разрешили мне взять теплый пуловер, белье и носки. По первому впечатлению начальник тюрьмы показался мне вполне приличным человеком, и лишь позже я узнал, что под маской добродушного человека скрывалась злобная, коррумпированная и непредсказуемая личность.
Вскоре после его ухода появился охранник и объявил, что мне нужно явиться в тюремный госпиталь для осмотра. В сопровождении Садыка и Фатуха я прошел через несколько решетчатых дверей, около
