вошёл в мёртвую плоть. Потревоженный Гоша заворочался. Неестественно закинул назад руку так, что послышался треск выворачиваемого плечевого сустава, и крепко схватился за металлический штык. Бросив своё оружие, Толян отпрыгнул назад. Тем временем мертвец извлёк из себя окровавленный прут, медленно поднялся на ноги и стал надвигаться на разбудивших его людей. С лицом, выражающим полнейшую безмятежность, Пётр Петрович включил аппарат. Прислушиваясь, как электрический ток гудит на обмотках самодельных трансформаторов, навёл оружие на приближающегося зомби и нажал на кнопку.
К удивлению Толика, не последовало ни выстрела, ни вспышки, ни даже сколько-нибудь слышимого щелчка. Разве что катушки на миг еле заметно изменили ноту своей заунывной песни, да на вынесенном наверх циферблате качнулась тонкая стрелка. Гоша же вдруг весь обмяк, покачнулся и, звякнув своими кандалами, рухнул на бетонный пол.
— Сладких снов, блин… — съязвил студент, с удовлетворением глядя на тело, ставшее мёртвым в самом привычном нормальном смысле.
Пётр Петрович молча выключил лампу в Гошиной темнице, закрыл дверь в кабинет и снова подпёр её снаружи тяжёлым письменным столом. И без слов было ясно, что он доволен результатом. На его лице пробежала улыбка от плохо скрываемого внутреннего ликования.
— А какой он был? Этот ваш коллега… Что изучал? Ну, пока был живой? — спросил Толян Петра Петровича, когда они уже поднимались по лестнице.
— Георгий Витальевич? Да никакой. Вялый и безынициативный работник… — пренебрежительно ответил учёный и добавил. — Надеюсь, что вы не такой, Анатолий Ефремович. А Гоша… Он долгое время числился у нас МНСом. Именно числился. Работой я это назвать не могу… Спал в основном, — Пётр Петрович замедлил шаг, задумавшись. — И… Когда я расставил в лесу капканы на своих бывших коллег… Забавно. Я даже не удивился, что попался именно Гоша. Он всегда был таким несобранным недотёпой. Правда, полагаю, теперь, если снова приладить к нему недостающие части и дать время, он смог бы регенерировать. Молекулы примут своё изначальное положение, как разбитая чашка склеивается из осколков при обратной перемотке. Вот только его голова осталась… Ну, это не важно…
— Вы поставили капканы на своих коллег? — переспросил Толик.
— Ну, да. Мне же нужны были объекты для опытов.
Парень хотел было продолжить мизантропические философствования мыслью о том, что некоторые способны приносить пользу только после смерти, но его отвлёк доносящийся сверху шум.
— Слышите это? — схватил он за рукав Петра Петровича.
— Электромагнитное эхо… Наверное… Не знаю. Иногда мне кажется, что я слышу даже какие-то голоса.
— Да нет же! Ломится кто-то!
Оба поспешили на первый этаж, где и правда уже ходила ходуном забаррикадированная входная дверь. Из закрытых кабинетов было слышно, как кто-то бьёт в железные решётки на окнах.
Определённо сотоварищам Безголового Гоши снаружи наскучило валяться без дела, и теперь все они вновь собирались под стенами института.
— Вы понимаете, Анатолий Ефремович? Понимаете, в чём вся разница? — громко спросил учёный, перепрыгивая через две ступеньки и пытаясь перекричать нарастающий грохот. — В направлении термодинамической стрелы времени. Всё дело в ней! В этом разница между ними и нами. Мы можем умереть, а они уже не могут. Мы едим, чтобы жить, а они живут, чтобы есть… Эти две системы не смогут долго существовать одновременно. Хаос живой материи или упорядоченность мёртвой плоти. Мы или они! И они не остановятся, если мы их не остановим. Слышите?!
Уже со второго этажа послышался звук бьющегося стекла. Кажется, зомби карабкались наверх прямо по наружным стенам, опираясь друг на друга и цепляясь за кирпичи.
— Да! — ответил Толик, несясь следом и перепрыгивая сразу через две ступеньки..
— Надо снова запитать разрядник… Установим его на крыше и подключим… Возможно, у нас получится снова раскачать всё… Для хаотических систем есть такое понятие…
Пётр Петрович не успел договорить свою фразу, потому что одна из дверей, выходящих на лестничную клетку, с треском вылетела, прижав его к стене. Из коридора на лестницу повалила толпа мертвецов.
Глава 33. Точка бифуркации
где творится настоящий хаос: Фагот и Пётр Петрович сохраняют самообладание, Лёня и Петров навсегда прощаются с прошлым, а Валя пробует себя в роли ведущей детской передачи
Снаружи творился какой-то хаос. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что сбывались самые мрачные эсхатологические пророчества, предвещающие апокалипсис. Вся площадка вокруг института заполнялась плотными рядами мертвецов. Они напирали на двери, дёргали оконные решётки, забираясь на спины и головы друг друга, лезли на стены. Здание, словно гигантскими муравьями, начинало покрываться тёмными человеческими фигурами. Похоже, на этот раз, зомби решили собрать все свои силы, чтобы, наконец, добраться до засевших внутри людей.
Вот кому-то удалось зацепиться за карниз под окном второго этажа. С одного удара вылетели стёкла двойного стеклопакета. Разрывая кожу об осколки, по первому мертвецу, как по лестнице в окно полезли остальные. Выводящая в коридор хлипкая кабинетная дверь не представилась для них существенным препятствием.
«Время упущено. Оборудование — спасительный разрядник Теслы — на четвёртом этаже. А ведь его ещё нужно подключить и вывести на рабочие режимы. Это крах!». Так думал Пётр Петрович, прижатый к стене полусорванной с петель дверью.
В этот момент зомби уже преградили Толику путь наверх и оттеснили его в угол лестничной площадки. Закрываясь одной рукой, другой он успел схватить с подоконника узкий кусок какой-то увесистой деревоплиты, очевидно, фрагмент древней офисной тумбочки, с торчащим в сторону болтом, и теперь яростно молотил им по головам нападавших. Под ударами, теряя вместе с глазами и зубами остатки человеческого облика, мертвецы, впрочем, не собирались останавливаться. Окровавленные лица с чёрными глазницами, отваливающимися мотлохами кожи и обнажившимися белыми костями черепов, всё ближе подбирались к загнанному в ловушку человеку.
Чувствуя, что ещё немного и толпа просто его раздавит, Пётр Петрович всем телом навалился на дверь, потом с трудом подпёр её одной ногой, выкроив себе сантиметров десять дополнительного пространства, как глист извернулся на этом пятачке и, сумев чуть поднять своё оружие, дал бесшумный залп прямо сквозь деревянную поверхность. Устремившийся через доски поток рентгена выкосил сразу ряд мертвецов, которые как кегли посыпались на пол перед Толиком.
— На крышу! Провода… Тащите быстро! — услышал он голос учёного и, перескочив через обездвиженные трупы, стремглав бросился вверх по лестнице.
«А теперь проверим, как долго перезаряжаются конденсаторы», — подумал Пётр Петрович и вышел из-за двери навстречу следующей волне зомби.
* * *
Лязгнув своей квадратной мордой, «Камаз» легко выдернул из земли старый шлагбаум у институтской парковки, смял его и, не сбавляя скорости, начал проталкиваться через толпу мертвецов. Из-под колёс слышался хруст ломающихся костей
