Это оказалось непросто. Люди толкались и пихались, стараясь удержать занятое место. Толпа сжимала меня, норовя смять в лепешку и растоптать по земле. Крик "Жги!", разносящийся со всех сторон, казался назойливым пчелиным жужжанием. Я уже было подумал, что потерялся, когда помост неожиданно возник у меня перед глазами.
Соломы вокруг помоста уже не было. Деревянное основание догорало и огонь, ещё недавно бушевавший, потихоньку затухал. Сквозь пляшущее пламя моему взору представился скелет, некогда принадлежащий человеку. Мяса и кожи не было — они уже успели сгореть. Кости деформировались под воздействием жара. Живое, дышащее ещё с утра существо, потихоньку превращалось в пепел.
— Это он её убил! — послышался голос справа.
Я посмотрел по направлению голоса и узнал мужчину, который сидел за одним столом со вдовой и оплакивал умершего мужа. Он указывал на меня пальцем. В руках у него был кинжал.
— Я видел, как они уходили вместе. Он сжёг её! Это маг, убейте его!
Мне понадобилась секунда, прежде чем я осознал, что происходит и вскинул руки в направлении неприятеля. Этой секунды было достаточно. Резкая боль под лопаткой остановила мой выпад. Не успел я обернуться, как другое лезвие вошло в правый бок под ребра. За ним последовали ещё удары. Один за другим кинжал входили в моё тело и выходили из него лишь для того, чтобы вгрызться в другое, ещё нетронутое место.
Толпа ревела: "Жги! Жги! Жги!".
Поддавшись напору толпы, я упал. Не было смысла прикрываться. Меня не покидала уверенность, что тень не даст мне умереть до тех пор, пока я не осуществлю все её планы на мой счёт.
Удар.
— Жги!
Удар.
— Жги!
Удар.
Казалось, что так будет до бесконечности, но подошедшая охрана раскидала толпу, остановив это побоище.
— Его надо судить, а не убивать просто так! Если он и вправду маг, то мы его сожжем! Отнесите его в больницу, пусть там его приведут в чувства. Если выживет, то завтра будет суд.
— Не надо в больницу, — попытался возразить я, но обрушившийся на мою голову кулак окончательно вывел меня из строя.
Больница
Открыв глаза, я увидел белый потолок. Сквозь некачественно нанесенную побелку прорисовывались прожилки досок. Местами виднелись тёмные пятна. Раскинувшаяся в углу паутина свидетельствовала о длительном отсутствии уборки. Стены имели зелено-голубой окрас и были потерты. Справа от меня располагалось окно, подле которого висело зеркало, а слева была входная дверь. Я находился в помещении один. Лёгкий ветерок, пролетая из распахнутого окна в приоткрытую дверь, охлаждал моё обнажённое, прикрытое одеялом тело. Разодранные кинжалами раны болели ноющей болью. Кровь подсохла и почти не текла, что было удивительно для такого количества колотых ран. Внутри, выжигая все на своём пути, бушевала огненная буря. Я восстанавливался, но очень медленно. Настолько медленно, что любой, кто мог меня увидеть, решил бы что я умираю. Сил не хватало даже на то, чтобы пошевелить пальцем. Веки были тяжелы и норовили закрыться.
— Ты молодец, сильный. Не бойся. Тебя вовремя принесли — ты выживешь.
Нежный девичий голос был ласков. Ей хотелось верить. Я перевёл взгляд и ужаснулся, утвердившись в своей правоте. В комнату вошла светловолосая девушка. Она была одета в кристально белый халат с зеленым крестом, который обвивала змея. Ещё в прошлый раз я заметил, что этот знак красуется на груди у врачей этой больницы, но не придал этому значения. Теперь же, лёжа на кровати, не могущий пошевелиться, с десятками ран, я понимал, что этот знак был символом надежды — он сулил выздоровление или был последним, что видит умирающий. Девушка не смотрела на меня — её не интересовало ни мое тело, ни мои раны. Она смотрела мне в глаза и сияла от желания помочь.
— То, что сейчас произойдёт должно остаться в тайне. Я очень вас прошу никому ничего не говорить.
Видно было, что она боится. Эта просьба неоднократно срывалась с её уст, однако только сейчас, в это опаснейшее время, она действительно имела значение. Одна единственная кляуза, единственный рассказ не тому человеку и девушку, что спасла столько жизней, ждёт костёр. Вот только мою жизнь спасать было не надо. Она не знала насколько губительна её сила для меня. И она не знала губительна ли моя сила для неё. Никто не знал.
Девушка подошла вплотную ко мне. Наши глаза вновь встретились, и я почувствовал секундное замешательство. На прекрасном молодом личике промелькнула тень сомнения. Я надеялся, что она откажется от задуманного, поддавшись чувству, подсказывающему остановиться. Но она не отступилась. Взяв мои руки в свои и устремив свой взгляд прямо в мои глаза, она принялась шептать свое заклинание.
Острая боль пронзила мои зрачки и проникла в мой мозг, втыкаясь в него тысячью иголок. Бушующий внутри меня огненный поток, который исцелял моё израненное тело, остановился и, превращаясь в лёд, стал замораживать меня изнутри. Мир снова расплылся, помутнел и скрутился в тоненькую, почти не существующую спираль. Я понял, что пришёл конец. Свет, исходящий из нежных девичьих рук, резал мои руки словно битое стекло. Свет, исходящий из прекрасных заботливых глаз, разъедал мои глазницы словно кислота. Тепло и забота, направленные на моё исцеление, вылились в агонию, которую мне было не перенести. Пришло моё время снова умереть.
Словно почувствовав, что я сдаюсь, некая другая сила присоединилась к борьбе наших существ. Эта сила приобрела облик моей светловолосой целительницы. Представ зеркальным отражением, стоя у противоположной стороны кровати, копия держала меня за руки и смотрела в мои глаза. Они были как две капли воды похожи друг на друга. Исключением была только непроглядная тьма, излучаемая копией вместо света. Мир стал терять цвета. Всё вокруг стало серым и размылось, будто воздух превратился в мутную вязкую жидкость. Силы были равны. Борьба продолжалась ещё некоторое время, пока ослепительная вспышка не залила все вокруг. Где-то в отдалении раздался рокот грома от бушующей стихии. Боль исчезла вместе с окружающим меня миром.
Новое задание
Резко сменившая яркий свет тьма ослепила меня. Я не понимал где нахожусь. "Может быть я снова умер?" — промелькнула мысль в моей голове. Но я не умер. Я понимал это. Я помнил ощущения, которые испытывал после смерти и эти чувства сильно отличались от того, что я испытывал сейчас. Силы были снова при мне, будто бы ничего и не произошло. В кромешной темноте я пробыл достаточно долгое время, прежде чем глаза к ней привыкли и стали воспринимать какие-то объекты
