параде, как будто на охоту собрался.
— А что, можно не ходить? — удивилась я. Если бы я проводила такое, я бы очень удивилась, что кто-то не пришёл. Всё же по мнению главы ритуал должен был принести удачу участникам турнира.
Вачиравит только невнятно пожал плечами, мол, можно-нельзя его не касаются. Конечно, что ему Арунотай сделает? А вот мне… Впрочем, я в турнире не участвовала. Поверит ли Арунотай, что я решила провести этот день с мужем?
— А куда ты пойдёшь? — уточнила я.
Вачиравит скривил губы и кивнул вверх. Я не сразу сообразила, что он имел в виду ступу на пике, где отдыхала амардавика. А это отличное место!
— Я с тобой, — тут же заявила я, но он вдруг оскалился.
— Нет.
Он произнёс это так резко и зло, что я чуть не отшатнулась.
— Почему?
Вачиравит прорычал что-то нечленораздельное, но потом всё же разжал зубы и раздражённо пояснил:
— Нельзя. Никому. Кроме меня.
Я закусила губы. Разве он не знает, что во мне нет споры, а значит, я могу подниматься на пик? Или он говорит не о правилах, а о каком-то запрете, который он сам наложил? Что он, боялся, что я от амардавики плохому научусь? Впрочем, на самом деле мне ведь не это было нужно.
— Мне не нужно на пик, — как можно чётче сказала я, глядя ему в горящие злостью глаза. — Но если все решат, что я с тобой, то не придётся идти в храм. Понимаешь?
Пламя в глазах Вачиравита поутихло, и он приподнял брови.
— До барьера вместе, потом спрячешься?
Я живо закивала. Вот что мебельная пропитка животворящая делает, а то в лиановом дурмане я бы и не сообразила!
Вачиравит пожал плечами.
— Ладно.
Я широко улыбнулась и чуть не попыталась его поцеловать — в щёку, конечно, но всё же одёрнула себя. Он вряд ли будет рад, а я уже нацеловалась, спасибо. И так вон под моим счастливым взглядом кукожится.
Быстро собрав всё самое нужное, я уцепилась за Вачиравитов локоть, и мы неспешно побрели по самой широкой дорожке. По самой широкой — чтобы все видели. А неспешно — потому что Вачиравит, наверное, никогда в жизни не ходил ни с кем под руку, и то и дело сбивался с шага, пинал мою ногу, чесался, цеплялся ножнами меча за мою сатику и в целом ужасно мешал. Не знаю, как я его не пришибла по дороге.
Наконец мы достигли Вачиравитова жалкого барьера, и муженёк тут же меня отцепил и чуть ли не оттолкнул.
— Ну тихо! — шикнула я. — Что ты дерёшься?
Вачиравит потупился, но извиняться не стал, просто застыл и ждал, пока я не двинулась прочь. К счастью, так высоко на горе посторонние не ходили, и нашего расставания никто не видел. Я пару раз обернулась через плечо, но Вачиравит так и стоял столбом, глядя мне вслед, словно боялся, что я тайком вернусь, если он ослабит бдительность. Мне пришлось уйти до первых жилых древодомов, чтобы скрыться из виду и наконец спрятаться.
Здесь, близко к пику древодома росли реже и выше. Я нашла один пустующий и залезла аж на пятый уровень. С балкона прекрасно просматривался храм, и потихоньку стекающиеся к нему люди. Вскоре густой воздух резиденции сотряс удар гонга — не иначе, библиотечного? Там звуковой барьер, что ли, сняли?.. Я от этого грома чуть с балкона не упала, а вот Саинкаеу встретили его радостными криками, и тут уже ко храму потекли не ручейки, а полноводные реки людей.
Я смотрела на то, как охотники и учителя, ученики и слуги, лекари и распорядители спешили получать споры, и добела сжимала пальцы на лиановых стволах, огибающих балкон. Когда наконец все, кто жаждал отдаться во власть лиан, втянулись в храм, я поняла, что больше не могу тут находиться. Подхватила меч, припрятала поглубже вселенский мешочек с полезностями, накинула на голову сатику и закоулками пробралась к тайному лазу. Пускай что угодно думают и где угодно меня ищут, но если бы я задержалась ещё на малую чашу, я бы не выдержала и пошла рубить алтарь.
Свежий воздух внешнего мира ударил мне в нос и тут же отрезвил, словно до того я весь день заливала глаза дядькиной брагой. Я чуть не споткнулась от резкой перемены в своих ощущениях и тут же глотнула ещё священной воды, хотя та и так уже готова была политься у меня из ушей и носа.
Да, почаще надо выбираться на волю, а то так можно и забыть, как дышится за пределами лианового царства… И это ещё вокруг меня густой и влажный лес, а как же будет хорошо, когда выйду на открытое место?
Я поспешила к дороге, перешагивая через валежник и подныривая под низкие ветки. Пару раз пришлось остановиться, чтобы вытрясти из-за шиворота паука и обтереть с лица паутину — аккуратно, чтобы не пострадала наведённая Буппой красота. Потом ещё запнулась за что-то у самой обочины, и в итоге на дорогу выпала с шорохом листвы и скрежетом песка под ногами. Отряхнулась, прошла не больше пары дюжин шагов до поворота и едва не пролетела мимо застывшей в придорожных кустах фигуры в зелёном.
А когда разглядела, то пожалела, что не пролетела.
— Пранья? — послышалось ненавистное слово, сказанное ненавистным голосом.
— Ну я, — глухо откликнулась я, вперив взгляд в дорогу дальше по склону.
— Вы откуда здесь? — не отстал учёный.
— Откуда мне тут быть? — фыркнула я, тут же распаляясь. — Наверное, из резиденции!
Чалерм вышел из кустов на обочину и глянул вверх по дороге, но та в этом месте чуть изгибалась. Я запоздало поняла, что он, наверное, проверял, не идёт ли кто-нибудь следом, и меня там не было. Я могла бы наврать ему, что споткнулась и сбежала по склону бегом, а остановиться смогла только тут, но… Да какое мне дело, что он там подумает⁈ И вообще, зачем я с ним разговариваю?
Не говоря больше ни слова, я зашагала дальше. За моей спиной сначала было тихо, а потом послышались торопливые шаги
