— Я не пойду, — быстро сказал Саша.
— Зайдёте за Трубачёвым, — как бы не расслышав Сашиных слов, продолжал Сергей Николаевич, — и скажете ему, что сегодня сбор… и что я тоже к нему зайду перед сбором. Понятно?
— Понятно, — пробормотал Одинцов.
Саша молчал.
— Да прихватите с собой Лиду Зорину. И никаких лишних объяснений… Одинцов, полагаюсь на тебя, — быстро сказал учитель, когда Саша вышел.
— Есть никаких объяснений! — ответил Одинцов.
Он не понимал, зачем понадобилось Сергею Николаевичу послать их к Трубачёву. Его взволновало и то, что учитель сам придёт к Трубачёву.
Выйдя из учительской, он догнал Сашу. Лицо Саши выражало протест и упрямство.
— Так я и пошёл! Лучше и не просил бы.
— А он и не просил, — оглядываясь на учительскую, ответил Одинцов. — Он приказал.
— Мне приказать может только Митя, как пионеру, — громко сказал Саша.
— Тише… Ты что? Он же учитель, он тоже имеет право…
Саша смолк.
Одинцов пошёл договариваться с Зориной.
— И никаких объяснений там. Понятно, Зорина? Полагаюсь на тебя.
Лида Зорина кивнула головой. Она тоже была озадачена поручением учителя.
— Он, верно, хочет, чтобы вы все помирились? — шопотом спросила она.
— Не знаю. Я не ссорился. Одним словом, пообедай и приходи в школу. За Сашей я сам зайду, и вместе пойдём!
Глава 31
ГОСТИ
День у Васька был мучительный, не похожий ни на один прежний будний день. Он валялся на кровати до десяти часов. На все вопросы тётки кратко отвечал:
— Сегодня нет занятий.
— Да почему же это нет занятий? — удивлялась тётка. — Все ребята в школу бегут!
— А нас отпустили.
— Чудно! А с чего же это ты в постели валяешься? — снова подступила тётка к племяннику. — Заболел, что ли?
— Да нет…
— И в кино не пойдёшь?
— Не пойду.
Тётка обиделась и говорила Тане в кухне так, чтобы слышал Васёк:
— Всё капризы какие-то у него являются. А в кино мы и сами пойдём. Уж очень, говорят, картина геройская идёт!
Васёк слышал и молчал. Ему было не до кино. Его мучила мысль о школе:
«Что-то там теперь делается?»
После обеда тётка решительно подошла к Ваську, потрогала его лоб, заставила смерить температуру. Всё было нормально.
— Здоров, — снимая с носа очки, объявила вслух тётка. — Просто своё «я» показываешь! Ну и сиди один!.. Таня, пойдём!
— Ещё рано, Евдокия Васильевна, — нехотя сказала Таня.
Её не на шутку беспокоил Васёк, но она побаивалась тётки и не решалась при ней заговорить с Васьком.
«Ты мне всё воспитание сбиваешь», — уже однажды упрекнула её Евдокия Васильевна.
— Пойдём! Пойдём! — поджимая губы и туго закручивая на затылке узел, торопила тётка. — Мороженого покушаем, получше места займём!
— Да места всё равно согласно взятым билетам, — со вздохом сказала Таня, надевая пальто.
Когда они вышли, Васёк подошёл к окну и стал смотреть на улицу. По улице шли школьники и школьницы.
«Из школы идут! Поздно. Наверно, совет отряда был у них, — подумал Васёк. — У нас тоже часто бывал совет отряда… я сам объявлял ребятам об этом!»
Васёк прислонился лбом к холодному стеклу. Потом быстро отодвинулся. На улице стояли три знакомые фигуры. Одна из них отделилась и быстро ушла: Васёк узнал Булгакова.
«Зачем он приходил?»
На лестнице послышались шаги и голос Лиды Зориной:
— Здесь даже дверь не заперта… Трубачёв, ты дома?
Из-за плеча Зориной выглядывал Одинцов.
— Я дома, — сказал Васёк, вопросительно глядя на обоих. — Идите в комнату.
— Здоро́во! — развязно сказал Одинцов и тут же смутился.
— Здравствуй! Мы пришли узнать, как твоё здоровье, — поспешила на выручку Лида и вдруг заметила измятые подушки и свисающую с кровати куртку.
— Ой, какой беспорядок! Это убрать надо! Сейчас Сергей Николаевич придёт.
— Сергей Николаевич? — Васёк сдвинул брови и посмотрел на Одинцова. — Зачем?
Одинцов пожал плечами:
— Не знаю.
— Нет, знаешь. И говори. А то опять… сам пришёл, а сам…
— Честное пионерское… — торжественно начал Одинцов.
Но Лида решительно перебила его:
— Никаких объяснений! Сказал — приду! И всё. Понимаешь? А у тебя беспорядок, на полу обрезки какие-то. Давай щётку!.. Одинцов, раздевайся.
Лида сняла шубку и платок:
— Васёк, на, повесь! И не стой с раскрытым ртом. Смотрите, что кругом делается!
В комнате действительно был беспорядок. С утра тётка ходила расстроенная и в первый раз оставила комнату неубранной. На стуле было брошено её шитьё, на письменном столе Васька валялись какие-то инструменты.
— Скорей, скорей! Ужас, что делается! — заткнув за пояс полотенце, говорила Лида. — Одинцов, собирай в ящик инструменты! Васёк, прибери стол! Он же первым долгом на твой стол посмотрит!
Мальчики, не рассуждая, принялись за работу. Поправляя постель и взбивая подушки, Лида говорила:
— Надо, чтобы всё прилично было!
Васёк прибрал свой стол. Одинцов сгрёб со стула
