Это правда? — сразу же перешёл я к делу.
— Да, — подтвердила Аня. — Он любит меня.
— А ты его?
— Какое это имеет значение?
— Для меня большое.
— Ты ревнуешь?
— Нет, но я не хочу, чтобы ты выходила замуж не по любви, против своей воли.
— Не по любви и против воли — разные вещи, — возразила Аня. — Очень разные. Я хочу замуж за Глеба.
— Не понимаю, — признался я.
— И не поймёшь. Но я тебя этого и не требую. Ты можешь нам помочь?
— Я постараюсь, но всё же мне хотелось бы знать причину, по которой ты приняла такое решение.
Аня улыбнулась, некоторое время она молчала, а затем спросила:
— Ты помнишь моих родителей? Помнишь твой приезд к нам в гости?
— Такое не забудешь, — ответил я.
— Когда меня отпустили подручные деда Глеба, и я вернулась домой и всё рассказала родителям, первое, что они спросили, как скоро я буду готова принимать сватов от других родов. Не как я себя чувствую, не что со мной делали, а когда можно будет снова попытаться меня выгодно продать.
— То есть, ты хочешь выйти за Глеба назло родителям? — удивился я.
Аня отрицательно покачала головой.
— Нет. Я просто хочу выйти за того, кого выберу сама.
— А ты уверена, что Глеб — лучший выбор?
— Выбор? — переспросила Аня. — Выбора у меня особо и нет. Родители сейчас проявляют большую активность в поисках жениха для меня, и я не хочу усугублять ситуацию — дожидаться, пока они с кем-нибудь договорятся. Глеб меня, похоже, действительно любит, надеюсь, и я когда-нибудь смогу его полюбить. В любом случае это лучший вариант, мой дорогой. Ты ведь на мне не женишься?
Последняя фраза неприятно уколола, но виду я не подал; я посмотрел Ане прямо в глаза и, тщательно проговаривая каждое слово, произнёс:
— Нет, я на тебе не женюсь. Я вообще не собираюсь пока жениться. Но если ты хочешь, выходя замуж за Глеба, как-то досадить мне, то лучше этого не делать. Я, даже если и расстроюсь, то всё равно об этом забуду довольно быстро, а тебе мучится всю жизнь с нелюбимым человеком. Взвесь всё хорошо и скажи мне, чего ты хочешь?
— Я хочу выйти замуж за Глеба, — твёрдо сказала Аня.
— Уверена?
— Да!
— Хорошо, я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы ваша свадьба состоялась. Обещаю!
— Danke, Robert! Leb wohl![1]
Аня одарила меня ослепительной улыбкой, встала из-за стола и пошла к выходу. В окно я увидел, как она подошла к Глебу, поцеловала его в щёку и что-то ему сказала. После чего они оба помахали мне, Аня взяла Глеба под руку, и парочка покинула двор. А я остался в кафе и принялся думать, как мне решить их проблему. Впрочем, думай не думай, а вариант у меня был лишь один — я достал телефон и набрал номер Милютина.
*****
Император Священной Римской империи Вильгельм Пятый шёл по длинному тёмному коридору одного из флигелей своей резиденции. Он подошёл к неприметной двери, негромко начитал короткое заклинание, после чего слегка подтолкнул дверь. Скрипнули петли, дверь отошла, и император шагнул в проём.
Комната, в которую вошёл Вильгельм Пятый, была по императорским масштабам небольшой — около сорока квадратных метров. И она была практически пуста, лишь два больших кресла стояли в центре комнаты друг напротив друга, да несколько напольных ваз и большие напольные часы украшали интерьер. Окон в помещении не было.
Император посмотрел на часы — они показывали без двух минут шесть вечера. Вильгельм достал из кармана небольшой металлический артефакт, начитал заклинание и бросил магический предмет на пол. Артефакт заискрился. Император сел на одно из кресел и принялся наблюдать за формированием портальных врат.
Через минуту портал был готов, а ещё через минуту, ровно в восемнадцать ноль-ноль из него вышел высокий, худощавый мужчина в дорогом чёрном костюме. На вид ему можно было дать лет шестьдесят.
— Добрый вечер, Ваше Величество! — произнёс прибывший порталом мужчина и в знак уважения слегка преклонил голову.
— Добро пожаловать, милорд! — ответил Вильгельм Пятый и указал рукой на свободное кресло. — Присаживайтесь!
Герцог Эджертон ещё одним небольшим наклоном головы поблагодарил императора и сел в кресло.
Глава 17
— Ещё раз хочу поблагодарить Ваше Величество, что разрешили прибыть непосредственно в Ваши покои, — произнёс премьер-министр Британской империи, устраиваясь поудобнее в кресле.
Вильгельм Пятый демонстративно огляделся, затем посмотрел на Эджертона, усмехнулся и сказал:
— Это не покои, Гарри. У тебя галлюцинации после перехода?
— Мой немецкий не очень хорош, — ответил герцог. — Главное, что Вы разрешили прибыть порталом, Ваше Величество. Это сэкономило мне кучу времени.
— А меня избавило он всяческих домыслов и сплетен при дворе. А говорить можешь по-английски. Что тебе нужно?
— Разве я не могу просто захотеть проведать старого друга?
— Ты? — переспросил император. — Нет, Гарри, ты не можешь.
— Ты несправедлив ко мне, Вилли, — вздохнув, произнёс Эджертон. — Такое ощущение, будто ты всегда ждёшь от меня какого-то подвоха.
— Это правильное ощущение, так оно и есть. Так что тебе от меня нужно?
— У меня есть к тебе предложение от Британской короны, очень хорошее предложение.
— Несколько секунд назад ты сказал, что прибыл сюда как друг, а не как премьер-министр, и уже предложение от короны?
— Одно другому не мешает.
— Спорное утверждение.
— Может, всё же выслушаешь?
Император Вильгельм Пятый призадумался, некоторое время он молчал, затем сказал:
— Выслушаю, но чуть позже. Сначала я хочу задать тебе один вопрос.
— Мне кажется, я могу угадать какой.
— Зачем ты пытался убить Кэтхен? — спросил немецкий император, избавив англичанина от необходимости гадать.
— Убить Кэтти? — удивился Эджертон. — Да её невозможно убить, ты это прекрасно знаешь.
— Кого угодно можно убить, — отрезал Вильгельм. — Просто Кэтхен — труднее всех. Но ты попытался.
— Нет, — отрицательно покачал головой герцог. — Я этого не делал.
— Ты отправил к ней небольшую армию.
— Я всего лишь хотел проверить, на что сейчас способна Кэтти.
— Бедные финны, за что ты с ними так? Что они тебе плохого сделали?
— Я ведь уже
