о чем давно хотел спросить: — Ты не знаешь, где наша мама и сестра Шучун?
— Нет, меня купил господин Сию-гэ и воспитал как своего сына.
— А ты помнишь Дэя? Ну, которого нашел в море сосед Минь.
— Да!
— Я нашел его, Фенг.
— А по-моему, я его нашел раньше — он вылечил мою сестру и помог мне, — только сейчас Фенг сообразил, почему ему казалось, что он знает Дэя.
Они подошли к дому, где жил Фенг.
— Хорошо, что ты встретил меня, Фенг. А то бы сейчас кормил рыб в императорском пруду, — улыбался Донг.
Братья обнялись.
— Подавились бы рыбы.
— Я приду, Фенг, жди меня.
Донг как мог быстро зашагал к гостинице — он очень надеялся увидеть там всех живыми и здоровыми.
Донг шел по гудящим улицам города: слышались крики, плач и ругань, навстречу ему то и дело попадались темные люди с баулами, было много пьяных, лежали окровавленные тела мужчин и женщин, в той позе, как застала их смерть — от ножа или от удара. Пахло гарью — совсем рядом горела лавка и два дома.
Донг остановил испуганную, без хозяина лошадь, взобрался на нее и поскакал. Шов у него на ноге стал расходиться, показалась кровь. Донг не обращал на это внимания.
У самой гостиницы Донг спешился — он прибыл вовремя.
Внутри, на первом этаже, бились Дэй и Киу, стараясь не пустить на второй этаж, где в комнате сидели испуганные Роу и Юн, пьяную толпу, громящую всё вокруг.
Им пытался помочь хозяин гостиницы, но безуспешно — вскоре он осел возле одного из столов, держась за голову.
Донг даже не смог сосчитать, сколько было нападавших, — десять-пятнадцать. Но очень порадовался, что Киу живой и с ними.
Донг схватил стоящий у входа стол и ринулся в толпу. Опрокинув несколько человек, он стал кричал, чтобы Дэй забрал всех и уходил. Во дворе стояли лошади.
Руки Киу буквально летали, отражая и нанося удары. Но и ему досталось — чей-то нож полоснул по спине, бровь была рассечена.
Дэй поднялся на второй этаж, по пути скинув с лестницы двоих.
— Прыгайте в окно! — кричал Донг.
Он удачно уложил бородатого толстяка ударом в челюсть и скрылся на кухне, вскоре выбежав с пылающим факелом. Донг поджег бамбуковую перегородку. Первый этаж наполнился дымом. Стало трудно дышать.
— Горим!!! — закричал Донг.
Драка остановилась. Нападавшие повыскакивали на улицу.
— Бежим! — закричал Донг Киу и кинулся по лестнице на второй этаж. Они спрыгнули из окна и бросились прочь от гостиницы.
Донг и Киу не знали, что Изао, который не послушался и вышел на улицу в поисках друзей, чтобы помочь, наткнулся на грабивших дом бандитов. Старик-хозяин пытался сохранить свое имущество и умолял пощадить его. Бандиты смеялись, отталкивая старика.
Изао бросился на помощь, и даже повалил одного на землю, но тут же упал сам с ножом в спине.
Он так и застыл, уткнувшись лицом в пожелтевшую траву.
Донг и Киу не знали, что Мин, воин-монах из «Белого лотоса», с которым Донг дрался в каюте капитана и который пытался помочь его сестре Шучун, почти дошел до Пекина. Но в одной из деревень он бросился защищать многодетную маньчжурскую семью от озверевших соседей-китайцев. Мин легко раскидал четверых, но не увидел пятого, прыгнувшего на него сверху с крыши сарая.
Мин умер не сразу. Его мускулистое, натренированное тело сопротивлялось. Но удар в висок был сильным и точным.
Донг не знал, что его сестра Шучун именно в это тревожное утро выскользнула из дверей «синего дома», который находился на соседней улице с Запретным городом.
Шучун слышала крики, видела бегущих людей и зарево пожаров. Она так испугалась, что решила вернуться обратно — под защиту госпожи Чжэн Ши.
Но было поздно.
Толпа пьяных бандитов осаждала закрытые двери «синего дома».
Госпожа Чжэн Ши, видя, что спасения нет и двери вот-вот рухнут, вспомнила о спрятанном пистолете. Полгода назад один из клиентов обронил его, а госпожа Чжэн Ши сохранила нечаянный подарок.
Она взяла оружие и вышла к выломавшей двери толпе — госпожа Чжэн Ши защитит свой дом и своих девочек.
Раздался выстрел.
Бежавший впереди молодой, сально улыбающийся парень согнулся и упал.
Никто не захотел быть следующим.
Следы Шучун затерялись в мутных городских потоках.
Солнце вставало над городом, освещая всё и одаривая всех теплом. Казалось, оно говорило:
«Люди, что вы делаете! Опомнитесь! Пашите землю, ловите рыбу, рожайте детей. Живите друг для друга в радости и любви. Меня хватит на всех вас».
А ещё Донг не знал, что маленькая, еле заметная точка появилась у него на запястье. В том месте, где находилась татуировка — черный лотос.
Точка обозначилась под лотосом.
Она показывала скорую смерть.
Глава 27
Бытие рождается из небытия
Донг с Киу благополучно выбрались из Пекина. Им предстояло добраться до монастыря «Черный лотос».
Донгу очень хотелось поговорить с Шифу. Он не знал, сколько монахов-воинов осталось в живых. Почему Шифу отдал такой приказ: защищать императора, но быть с мятежниками?
— Донг, зачем мы вообще пошли туда? — спросил Киу, он тоже хотел бы знать.
— Киу, наш долг защищать страну, а следовательно, и тех, кто управляет страной, — ответил Донг.
— Это понятно. Но если бы власть захватили мятежники? Что бы тогда делали мы?
Донг ответил не сразу. Да и как тут ответить сразу.
— Киу, я думаю, нам, как монахам-воинам, всё равно нужно исполнять свой долг. Но как просто гражданам Поднебесной делать то, что пойдет ей на пользу.
— Вот и разберись! Еще бы понять, мятеж ей на пользу или нет! Ну ты напустил тумана, — засмеялся Киу. — Ладно, одно ясно — я твой друг и я с тобой.
— Да, Киу. И я с тобой. А об остальном хотелось бы спросить Шифу, — ответил Донг и перевел разговор на то, что его волновало сейчас больше: — Киу, как ты думаешь, где сейчас Дэй?
— Ну, у Дэя такая команда! — Веселое настроение не покидало Киу — оно и понятно, выбраться из такой передряги.
— Киу, я серьезно!
— Да что тут гадать, Донг? Дэй мудрый, он сообразит, что делать. И потом, ему поможет Изао, да и поваренок не промах! — снова засмеялся Киу и уже серьезно добавил: — С Роу не должно ничего случиться, Донг. Я это чувствую.
Монахи-воины старались объезжать селения стороной. Мятеж начался в нескольких провинциях Китая, постепенно обретая всё больше сторонников.
Раньше малоезжие дороги сейчас становились востребованными: кто-то убегал, надеясь перебраться в тихое место, кто-то скрывался от расправы, а кто-то
