бедру в знак поддержки.
— Ну же, скажи мне.
Ее лицо напрягается, и она кусает свою щеку.
— Я совершенно не умею соблазнять.
На меня опускается тяжесть, и мой голос становится нежным.
— Поверь мне, детка, это не так.
Она не убеждена.
— Ты выглядишь так, будто предпочл бы, чтобы я вырвала тебе глазные яблоки, а не была сверху.
Я крепче прижимаю ее к себе, чтобы не дать ей сдвинуться с меня.
Я думал, что делаю нам одолжение, сдерживаясь, а она думает, что это потому, что я ее не хочу. Как бы я не боялся, что то, что мы вместе, оттолкнет ее, мой постоянный отказ наносит ей такой же ущерб, если не больший.
Я приподнимаю бедра, и она задыхается, когда моя эрекция прижимается к ее сердцевине.
— Никогда не было вопроса, возбуждаешь ли ты меня. Всегда был вопрос, хорошая ли это идея.
Ее глаза расширяются, на лице мелькает понимание.
— Значит, я действительно тебя возбуждаю. — Ухмылка, которую она демонстрировала несколько минут назад, вновь появляется.
Воздух становится тяжелее, и я наклоняюсь вперед, чтобы накрыть ладонью ее затылок. С моих губ не слетает ни слова, пока наши взгляды не встречаются — в ее глазах отражаются все эмоции.
Страх. Волнение. Любовь. Боль.
Мы так близко, что я чувствую, как ее грудь вздымается под моей футболкой.
— Я хочу этого так же сильно, как и ты, детка, — говорю я в дюйме от ее губ, не разрывая зрительного контакта. — Черт, даже больше, чем ты.
Ее великолепная улыбка становится шире, чем я когда-либо видел за все годы, что я ее знаю.
— Если я что-то скажу, ты обещаешь не сбрасывать меня со своих колен?
Все идет не так, как я думал.
Я вскидываю бровь, мои руки зарываются в ее волосы.
— Конечно?
— Я хочу, чтобы ты сделал этот шаг со мной, Рекс.
— Шаг?
Она делает длинный вдох и поднимает одну из своих рук, проводит ладонью по моему лицу, прежде чем положить ее на мою щеку. У меня пересохло во рту. В ее глазах светится привязанность, пока мы сосредоточены только друг на друге, в нашем собственном маленьком запутанном мире.
Ее слова звучат медленно. Ее тон мягкий.
— Рекс, ты способен на отношения, и как человек, который верит в тебя, который доверяет тебе, я готова поставить свое сердце на кон, чтобы доказать это.
Моя рука накрывает ее руку, лежащую на моей щеке.
— Каролина…
Она отталкивает мою руку и прижимает палец к моим губам.
— Я еще не закончила. — Ее палец покидает мои губы и касается моего подбородка, прежде чем она опускает руку к моей груди, касаясь места над сердцем. — Это сердце способно быть хорошим другом, хорошим парнем, хорошим возлюбленным…
— Это то, чего ты хочешь? — вклиниваюсь я, моя голова кружится. — Чтобы я был твоим парнем? — Одна эта мысль вызывает во мне прилив возбуждения.
Мы вместе.
Парень и девушка.
Возлюбленные.
Она кивает.
— Больше всего на свете. — Серьезное выражение ее лица превращается в ухмылку. Ее следующие слова звучат как песня, похожая на рекламу автомобиля, и она двигает плечами из стороны в сторону в танцевальном движении. — Ты знаешь, что хочешь этого.
Она еще больше доказывает свою точку зрения, извиваясь на мне, превращая этот романтический момент в более голодный, наполненный потребностью в ней.
— Тогда давай сделаем это.
Ее лицо светлеет.
— Правда?
Мой ответ приходит в виде поцелуя со всей страстью, на которую я способен.
Мы зажгли фитиль, и я молюсь, чтобы он не сжег все, что мы построили.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Каролина
Мое сердце стучит в груди.
Язык Рекса проникает в мой рот, даря мне вкус зубной пасты.
Я прижимаюсь к его коленям, пока мы целуемся, чувствуя, как с каждым движением его эрекция становится все тверже. Мою кожу покалывает от его возбуждения от меня… от нас.
— Я хочу тебя, — шепчу я ему в рот.
Он отстраняется, встречаясь взглядом с моим, и на его лице появляется понимание.
Вот оно.
То, ради чего мы и затеяли всю нашу дружбу.
Нервозность накатывает на меня, когда я хватаюсь за пояс его треников. Я перекидываю ногу через его ногу, уже не сидя на нем, а стоя на коленях, когда стягиваю его штаны. Мне не удается добиться больших успехов, прежде чем его рука обхватывает мое запястье, его хватка становится крепкой. В тот момент, когда я собираюсь возразить, он переворачивает меня на спину и нависает надо мной.
— Поклянись мне, Каролина, — шепчет он. — Поклянись мне, что это не изменит нас.
Я качаю головой, подушка мягкая под моей головой.
Это ничего не изменит. Я клянусь.
Все его нежелание превращается в голод, и он произносит жестким голосом:
— Ты хочешь меня трахнуть?
Что, по его мнению, я пыталась сделать в течение последней недели?
Играть в кости?
Он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо:
— Ты помнишь, как мы впервые занялись сексом?
Его щетина трется о мою щеку, и я вздрагиваю, когда он отстраняется.
Я буду помнить до самой смерти.
Я киваю.
— Да.
— Боже, я хотел гораздо большего, начиная с этого.
По моему позвоночнику пробегают мурашки, когда он задирает мою футболку, обнажая меня перед ним, и ласкает мою грудь, опускаясь на мое тело.
— Я люблю тебя в моих футболках, — выдыхает он, беря мой сосок в свои пальцы и слегка пощипывая его. — Я хотел пососать их. — С последним словом он берет сосок между губами и сильно сосет.
Мои бедра подаются вперед, когда он скользит языком вверх и вниз по всей моей груди.
— Мой рот жаждал попробовать твою киску… чтобы она была у меня на языке, и я мог наслаждаться тобой всю ночь.
В отличие от нашего первого раза, я смотрю на него снизу вверх, не желая упустить ни секунды происходящего, когда он спускает мои трусики с ног. Наши взгляды прикованы друг к другу, пока он осторожно раздвигает мои ноги. Затем мои складочки раздвигаются, и он просовывает свой язык внутрь меня.
Святое, мать его, дерьмо!
— Я хотел распалить тебя, пока играл с твоей киской. Я хотел пососать твой клитор.
Он так и делает, обхватывая губами мое самое чувствительное место и медленно посасывая его, обводя языком вокруг него в процессе.
Рекс — любитель грязных разговоров во время секса.
Мне это нравится.
В тот момент, когда я думаю о том, что его язык находится у меня между ног, он хватает меня за бедра, отрывая мою попу
