карты на столе, и мысленно приказываю комбинациям выстраиваться в стройные ряды и шуровать к игрокам.
Башка плющится, но… у меня получается! Напыщенный гусь в бледно голубом кашемировом свитере и круглых роговых очках открывает флеш, а дамочка справа от него тройню.
У дамы строгий вид начальницы, дорогое платье и тонкие пальцы, унизанные перстнями
— Теперь себе, парочку открой! — гусь довольно потирает волосатые руки.
Открываю. Только не пару, а… флеш, причём старше, чем у него. Выигрываю, блин…
— Еб*ть! — в сердцах восклицает казавшаяся интеллигентной дамочка. — Ну, ты урод в натуре.
Она мило улыбается и говорит с нотками восхищения.
— Рома, ты там поколдуй хорошенько! — как от зубной боли морщится гусь и поднимает ставку.
Колдую. Гусю два туза, матершиннице снова тройню, а себе… раздаю стрит и опять выигрываю.
— Реально урод! — гусь закуривает и выпускает струю дыма мне прямо в лицо.
— Попрошу быть более сдержанными и воздерживаться от оскорблений. И дымите, пожалуйста, в другую сторону.
— Что? — от удивления гусь закашливается. — Ты чего о себе возомнил?
— Наверно, съел чего-нибудь, — хмыкает дама.
Я кладу колоду на стол и смотрю ему в лицо. Долго смотрю, пристально. Вот он мой шанс получить увольнение. Конфликт с клиентом — чем не повод?
— Позовите… — гусь прокашливается, но не успевает продолжить.
— Стасик, ты, правда, курил бы в другую сторону, — хмуро обрывает его дама. — Бесишь, бля.
— Чего⁈
— Лучше не беси, а то, если сейчас удачу спугнёшь, спать будешь на диване…
От последнего аргумента гусь краснеет и злится, но сдерживается.
— Сливаем же, Анжела, — недовольно замечает он.
— Слушай, ты б заткнулся, а? Мне впервые за вечер хоть что-то приходить стало, а ты ноешь.
— Так сливаем же! — повторяет он сердито.
— Да не каркай, ты! Вечно под руку со своим нытьём! Давай, красавчик, меси колоду! — Анжела подмигивает, и мы продолжаем игру.
На нашу перепалку никто не обращает внимания. Ладно, ночь длинна, как говорится. В крайнем случае, усну в стафе или нахамлю еще кому-то из клиентов.
Вопреки надеждами Анжелы, выиграть им со Стасиком не удается. Что-то у меня сегодня не ладится… Хрень какая-то. С Емелей сливать получалось, а сейчас не могу. Каждую раздачу мне приходит комбинация старше. К концу смены оптимистично настроенная Анжела сникает и шепчет под нос проклятия.
— Накаркал-таки, козлина…
Херня какая-то. Похоже, прежде, чем выходить на большую игру, нужно как следует разобраться в своих способностях… Может, потому что и вчера, и сегодня играл? Перенапрягся и теперь мне не хватает энергии?
А может… А может, это всё было чередой невероятных случайностей? Нет, не может такого быть… Не может? Точно не может? Блин…
За спиной маячит Серов. Он о чем-то тихо переговаривается с Ириной. Разбираю «Да, пусть пробует» и «Привязывай, конечно! Он тебе особенный что ли? »
— Фига се, ты полляма у них что ли вытянул? — шепчет на ухо парнишка, которого ставят инспектором.
— Отбили минус? — хмурюсь я.
Полляма — на такую вроде сумму летело казино, как сказал рыжий Юрик.
— Ну да, конечно, — скептически усмехается инспектор. — Ты ж на рубли играл, а летим мы в баксах.
— Полляма баксов⁈ — восклицаю я. — Капец… Это как вообще играть надо?
Меня переводят за соседний стол. Пока делаю шеми шаффл, чувствую, как с моей жилеткой проделывают какие-то манипуляции.
— Ир, ты чего там? — бросаю я.
— Стой молча, — она касается моей спины и задерживает руку. — Всё, давай, выигрывай.
Она отходит, а я чувствую, что сзади что-то болтается. Ёлки… они тут колудют что ли? Вудуисты хреновы… Я завожу руку за спину и нащупываю небольшой холодный предмет, привязанный к хлястику. Круглый… С отверстием…
Что это за хрень? Знакомая тяжесть… я перекатываю его в пальцах и вдруг… нащупываю острый выступ… Охренеть! Нет! Быть такого не может! Быть не может! По спине пробегает дрожь и я дёргаю со всей дури, отрывая висюльку от хлястика, а, может быть, и вместе с хлястиком!
Раздаётся треск и я, разжимая кулак, смотрю на то, что лежит в моей руке…
15. Капкан
Как такое возможно? Как? Это ведь точно он. Мой перстень. Моя прэлесть. Мой талисман, который был со мной всю мою игровую жизнь.
— Ты сдурел? — Иринка окатывает меня гневом. — Дай сюда!
Тянется к перстню, но я быстрым движением надеваю его на безымянный палец. Печатка садится как влитая. Так и должно быть: мой палец — самое подходящее место для неё. Идеальное.
Чувствую комфорт и умиротворение. Я как будто вернул своё. Все дома, так и должно быть.
— Ну, Миронов, — раздаётся шипение позади меня. — Ты у меня получишь после смены!
Получишь — не получишь, мне плевать. Перстень ни за что не отдам. Рубите с рукой, выдирайте зубами, мне пофиг. Эта вещь — моя.
Пока бездумно тасую карты, меня поражает мысль — а если моё везение, мой случайный фарт вовсе не так случаен? Я столько лет считал этот перстень своим талисманом, что в этой новой старой жизни он на самом деле стал им. И выигрываю я не потому что «чувствую» карты, а потому что рядом всё время находился этот названный талисман.
Он должен стать моим. Это не желание, это — чёткое решение. Необходимость. Я верну его любой ценой.
— Ставки, пожалуйста! — говорит инспектор. — Ставок больше нет, спасибо! Чего задумался? — это он уже мне шепчет на ухо. — У нас вообще-то тут игра на огромные бабки. Давай внимательнее смотри.
За столом один игрок, суровый мужик с непримечательной физиономией. Такие обычно в кино играют тайных агентов. Похож на полковника в отставке. Но никакой, конечно, это не военный, потому что ставит он на каждую раздачу по жёлтой фишке. Стол маркирован как долларовый, так что получается, что на кону у нас по четыре с половиной миллиона рублей. Плюс еще девять лямов при наличии игры.
А игра у нас идёт замечательная. Ровная игра, но в мою сторону, то есть в сторону казино, чуть ровнее.
Полковнику две десятки, себе открываю пару дам. Ему отчисляю тузов, себе к таким же тузам добавляю две тройки.
Он понимает, что сливает, и тянет игру. Не хватает карты сразу же, как только
