— Пожалуйста, сандвич с маслом и ветчиной и четыре эспрессо, — заказала она. — И апельсиновый сок.
— То же самое, — сказала Лола официанту, вяло двинувшемуся к стойке.
Лола нашла, что ее подруга выглядит, как песчаный берег после прилива. Бледная, утомленная силой стихии, но очистившаяся от всего наносного. Они поговорили о Бене Нобле, прежде чем заснуть на слишком жестких церковных скамьях, и тема была исчерпана. Главное, выяснилось, что два дела никак не связаны между собой. Это открытие, давшееся им такой ценой, сужало поле деятельности, но и открывало новые перспективы.
Лола включила мобильник Ролана Монтобера, чтобы позвонить Жерому Бартельми. Звонок его разбудил. Полицейские добрую часть ночи гонялись за печальным домовым, пока не поймали. К ее удивлению, Бартельми предложил закончить разговор. Пусть она скажет свой номер, а он перезвонит из автомата, осторожность не помешает.
Через несколько минут послышалась мелодия «Ролинг Стоунз». Бартельми сразу перешел к сути дела. Адама Нона допросили в полицейском участке. Жан-Паскаль Груссе ликовал. Возможно, Нон был убийцей Алис Бонен. Однако Бартельми не делал бы ставку на эту гипотезу.
— Я тоже, — заявила Лола. — Но так уж Гном проводит расследование. Когда он закончит с Адамом Ноном, обещай мне обратиться к доктору Леже. Он постарается ему помочь.
— А как вы намерены действовать?
— Не знаю.
— Мне бы так хотелось вам помочь. Если хотите укрыться с Ингрид у меня, добро пожаловать.
— Они знают, что мы не теряем друг с другом связи, мой мальчик.
— Что касается ваших похитителей, тут я обломал себе зубы. Все клиенты Паскаля Грегорьо — люди темные и липкие. Неразборчивые и хорошо зашифрованные.
— А мой друг комиссар Клементи кое-что нащупал. Не так страшен черт, как его малюют, — солгала Лола, чтобы успокоить молодого лейтенанта.
— Все-таки, шеф, будьте осторожнее.
Лола пообещала ему неизменную бдительность за неимением постоянного источника информации. Прежде чем отключиться, он посоветовал ей избавиться от мобильного, чтобы обрубить все концы. Она нерешительно смотрела на маленький аппарат. Это была последняя связь с Роланом Монтобером. Но по существу, толку от него никакого. То и дело раздавались звонки пресс-атташе и прочих распорядителей парижской жизни, а если Монтоберу и вздумается позвонить, он ни за что не выдаст свое укрытие. Лола попросила у официанта горячей воды. Когда он вернулся с дымящимся кувшином, она дождалась его ухода и утопила сим-карту.
— Мы пережили опасные минуты, но оно того стоило, — сказала Ингрид.
— Да, по крайней мере о мистике теперь можно забыть.
— Тогда вперед!
— Алис думает, что в «Астор Майо» ее пригласил знакомый клиент. Рано утром она оплачивает номер, получает два ключа, позже в то же утро возвращается в отель. Кто-то приготовил для нее цветы, шампанское, печенье. Добавил в ванну душистую пену.
— Кто-то, знающий толк в цветах, парфюмерии и гостинцах.
— Кто-то, хорошо знавший Алис. Ему известно, что Диего ее бросил, а она не может с этим смириться. Что раньше ей уже случалось выступать в «Астор Майо». И что она иногда не прочь обмануть Лебуте.
— И он знает телефон Диего и несколько раз звонит ему из отеля. Хороший способ заставить полицию поверить, что Алис сообщила своему бывшему любовнику: она в «Астор Майо».
— Этот хитрец кладет наркотик в вино, зная, что Алис не устоит перед дорогим шампанским. Он появляется в комнате, когда наркотик уже подействовал. Ему остается только побудить ее выброситься из окна.
— Выбор кетамина был рискованным.
— Да, тут не все ясно. Лишний повод задать работу легавым.
— Цветы швырнули в ванну, чтобы навести на мысль о приступе гнева Алис…
— И об убийстве после ссоры.
— Если этот педантичный организатор действительно Ролан Монтобер, то у него были все основания для убийства Алис.
— Еще бы!
— Алис подорвала его репутацию, создававшуюся годами. Она непредсказуемая, неуправляемая. Один ее безрассудный поступок — и весь его прибыльный бизнес пойдет насмарку.
— И все же здесь есть труд, Лола.
— Ты хочешь сказать трудность?
— Пусть так. Ролан Монтобер выдал меня Тимоти. А я на его месте, если бы две надоедливые женщины попытались выведать мои секреты, притворилась, что вижу их впервые.
— Или совсем наоборот, Ингрид.
— Почему?
— Играя роль оскорбленного светского человека, Монтобер защищался. Трудно поверить, что преступник добровольно станет привлекать к себе внимание. Замысел тот же, что у Ришара Паризи, который таким образом хотел защитить своего сына. Показывая все, становишься неприкосновенным.
— Нам остается найти его, привязать к стулу и допросить с пристрастием. Сейчас это модно.
— Может, к электрическому стулу?
— Пожалуй, Лола.
— Ты хоть понимаешь, что раз эта девчонка Кост наотрез отказывается нам помогать, у нас остаются только супруги Лебуте?
— Прекрасно понимаю.
— Но стоит нам появиться в «Празднике, который всегда с тобой», и беды не миновать. За нами охотятся Садовый Гном, Авиньон, Орлеан… Врагов хватает. Мы должны подумать, как проскользнуть незаметно.
— Я сдаюсь.
— Я тоже.
Подруги умолкли. Они развлекались, наблюдая за прохожими. Было время мессы. Все больше и больше прихожан входили в церковь Святого Евгения.
— Странное совпадение.
— Какое?
— Мы провели ночь в церкви, и «Праздник, который всегда с тобой» расположен рядом с церковью.
Лола приняла вид недовольного полководца, которому помешали разрабатывать неотразимый план наступления.
— В Риме священников куда больше, чем в Париже, — продолжала Ингрид.
Лола ограничилась вздохом.
— Вот что не дает мне покоя…
— Слушай, Ингрид, может, скажешь наконец, к чему ты клонишь?
— Я вспомнила о пасторских костюмах Монтобера.
Лола посмотрела на официанта, дабы убедиться, что он не тайный агент, с помощью скверного кофе опоивший Ингрид наркотиками. Добрый малый читал «Экип» на углу стойки и, судя по всему, совершенно не интересовался американкой.
— Наши костюмы медиков позволили нам без труда попасть на коктейль Тробона.
— Без труда и без вреда, ничего не скажешь.
— Есть у меня одна идея, Лола. Но она не совсем обычная.
— У тебя все идеи такие, Ингрид. Лучше уж раз и навсегда с этим смириться и избежать нервного припадка.
— Ты сама сказала, что небо нам поможет…
