class="p1">Джейс пришел домой из школы, утомленный, с усталым взглядом, но улыбающийся. Я ждала его весь день, ковыряясь в своей миске с хлопьями. Когда он вошел, я сидела за столом и смотрела в маленькое окно.
— Как прошел день, дорогой?
Он повалился на койку, как мертвый.
— Самый длинный школьный день в моей жизни. Не мог дождаться, когда вернусь к тебе.
— Как экзамен по истории?
— Сдал.
— Ну, разумеется.
Он сбросил обувь.
— Иди сюда, полежи со мной.
На мне было бледно-лиловое платье-свитер, которое мне подарила его мама Лиза. Когда я подошла к нему, он снял футболку. Я оседлала его, а затем погладила мускулистые плечи.
Он положил руки мне на бедра и провел ими вверх, приподнимая мое платье до талии. Затем потянул за пояс моих трусиков в цветочек.
— Мне они очень нравятся, но думаю, нам пора от них избавиться, — произнес он.
Мы рассмеялись, и от нашего смеха койка затряслась и заскрипела.
— Чувствую, нам необходимо набраться ловкости.
Он обхватил мое бедро одной рукой.
— Поцелуй меня, — сказал он.
Когда я наклонилась, второй рукой он провел между моих ног поверх трусиков. Мы целовались, целовались и целовались, наши языки переплетались, его рука терлась и прижималась ко мне, заставляя извиваться. Дыхание стало тяжелым. Я чувствовала, каким твердым он стал. Джейс никогда не был неистов, всегда спокоен, даже в шестнадцать. Тогда я еще не знала, насколько мы идеально подходили друг другу, потому что он был единственным, что я знала. Но позже я поняла, что никто никогда не мог повторить для меня тех ощущений, какие вызывал тогда Джейс.
Он потянул меня за свитер.
— Сними это.
Стянув его через голову, я произнесла.
— Только не смейся.
На мне не было лифчика, так что я оказалась полностью обнаженной и открытой, сидя верхом на нем под ярким солнечным светом, проникающим в окно.
Джейс приоткрыл рот. И просто смотрел на меня, а затем поднял руки и обхватил мою грудь.
— С чего бы мне смеяться? Ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел.
Он потянулся и поцеловал мою грудь, одну, затем другую, прежде чем перевернуть меня на бок. Я крепко обвила руками его шею, пока мы лежали и целовались. Его руки бродили по моей коже, а потом мои трусики куда-то исчезли, и его пальцы оказались внутри меня.
Мы исследовали друг друга, не прекращая целоваться. А когда я почувствовала, что сейчас буквально загорюсь, потянулась и расстегнула пуговицу его джинсов.
— От них мы тоже должны избавиться. Я требую справедливости!
Он встал и достал презерватив из заднего кармана, а затем бросил его на кровать.
— Я украл его из ящика моей мамы. Как-то странно, да?
Я только рассмеялась.
— Не мы такие — жизнь такая, — сказала я.
— Может быть немного неловко.
— Не будет, — заверила я.
Он снял джинсы и боксеры, затем подошел к нашему ложу ближе ко мне. Это был первый раз, когда я увидела его таким, и он был красив. Идеально гладкая кожа, плечи слишком широкие для шестнадцатилетнего юноши, длинные волосы заправлены за уши. Его взгляд встретился с моим в поисках уверенности. Я протянула руку и прикоснулась к нему.
Он закрыл глаза и издал сдавленный стон.
— Возможно, тебе не захочется это делать.
— Я сделала тебе больно?
— Нет. Вовсе нет.
Он надел презерватив и опустился на колени между моих ног.
— Где ты этому научился? — спросила я, боясь услышать ответ.
— Увидел по телевизору.
— Правда?
— Да. Кабельное, — пожал он плечами.
Джейс немного отстранился и опустился на пятки между моих ног, ожидая чего-то.
— Иди обратно ко мне, — сказала я, но он остался там, где сидел. Я не чувствовала с его стороны никакого давления. Он знал меня. Я просто хотела, чтобы он прикоснулся ко мне.
— Уверена, что готова? Может быть больно, — напомнил он.
Я кивнула в ответ.
— Я люблю тебя, Эмилин. Я полюбил тебя еще до того, как понял, что это значит.
— Я тоже люблю тебя, Джейс… и буду любить тебя вечно.
— Поклянись.
— Клянусь, что хочу этого.
Он смотрел прямо мне в глаза.
— Поклянись, что любишь меня и доверяешь мне, — сказал он.
Я знала это чувство, как собственное имя.
— Джейс… — я сглотнула, и из глаз вдруг потекли слезы. — Клянусь перед Богом своей жизнью и твоей жизнью, что я люблю тебя и доверяю тебе.
И что буду любить тебя вечно.
Это была самая большая, самая серьезная клятва, которую я когда-либо давала, но я знала, что это правда, даже в пятнадцать.
— Не плачь, пожалуйста. — Он вытер мои слезы, улыбнулся и поцеловал кончик моего носа. — Ты абсолютно уверена, что хочешь, чтобы это был я?
Я всхлипнула и хохотнула одновременно.
— Джейсон Дин Колбертсон, это идиотский вопрос. Ты уже занимался этим прежде?
— Нет.
— Уверен, что хочешь, чтобы это была я?
— Ты права, вопрос идиотский.
Он наклонился и поцеловал меня, а через мгновение оказался внутри меня, и мы стали двигаться в унисон. Никто из нас на самом деле не знал, что делать, но мы были терпеливы и через некоторое время поняли, что нужно делать, чтобы испытывать наслаждение, а не боль.
После этого Джейс вернулся домой и стибрил еще презервативов. Остаток дня мы провели, занимаясь веселым, неловким, наполненным любовью, а также ответственным подростковым сексом.
Мы находились в такой гармонии друг с другом, что я даже не осознавала этого. Я всегда была уверена, что любой сексуальный опыт после этого будет таким же комфортным, чувственным и сладким, но ничего в последствии не могло сравниться с тем первым разом. Помню, что после того, как я уехала из Огайо, мои подруги говорили, что секс становится лучше с каждым разом и что первый раз всегда ужасен, но у меня все было наоборот, потому что мы с Джейсом годами узнавали друг друга.
Лежа в постели в своей квартире, я пялилась в потолок, зловеще освещенный уличным светом, проникавшим сквозь шторы. Мне хотелось спросить его, какой была его жизнь, когда мы расстались. И еще я терзалась вопросом, не лежит ли он сейчас тоже в постели в каком-нибудь гостиничном номере… в объятиях Андреа.
Глава 11. В игре
Проснувшись следующим утром, я поморщилась — солнце светило прямо в лицо. Я зажмурилась. Глаза опухли из-за рыданий. Было слышно, как Синди, Шэрон и Кара что-то делали на кухне. Я соскользнула с кровати и пробралась в ванную незамеченной. Глядя в зеркало, я задалась вопросом, почему избегала чтения книги. Наверное, из-за страха,
