class="p1">Домой мы возвращались уже в глубоких сумерках. Усталые, злые, но в целом удовлетворенные сегодняшним днем. Шли неспеша, потому что у Рэда подмышкой с одной стороны висел Макасий, а с другой телепался Шнырь. Сами идти они уже были не в состоянии, а тащить их было не на чем. Я благоразумно держалась на некотором расстоянии, потому что не доверяла собственным рукам, которые так и чесались потрепать чью-нибудь шкурку, чтобы отвести душу.
Уже около дома, Тэтчерд вдруг задал вопрос, который поставил меня в тупик. Отправив банника к месту своей постоянной дислокации, Рэд устало произнес:
– Кстати, Кира, а куда подевался Гэйб?
Глава 27. Как ведьму замуж выдавали
Под его пытливым взглядом я стушевалась и стала неловко переминаться с ноги на ногу, пытаясь на ходу сочинить какое-то оправдание.
– Ты знаешь, он… Он… Он плохо чувствовал себя накануне. Кишечные колики, – тут же нашлась я. – К стряпне миссис Випс необходимо привыкнуть.
– Тогда мне стоит зайти и посмотреть как он, – нахмурился Рэд. – Может нужно вызвать лекаря…
– Нет! – взвизгнула я так громко, что Тэтчерд дернулся от неожиданности и чертяка выпал у него из подмышки и угодил прямо в не просыхающую лужу перед крыльцом. – Не беспокойся, я уже дала ему необходимые лекарства, он сейчас спит.
– Ну что же, если так, тогда не буду тревожить его до завтра, – пожал плечами следователь. – Значит, посвятим вечер твоему обучению азам следовательской работы.
Только я хотела возразить, как внизу послышался плеск и чваканье. Это злющий грязный чертяка выбрался-таки из лужи и теперь бесцеремонно тыкал в нас грязными лапками.
– Спасибо, что сразу же бросились спасать! У меня аж хвост сводит от благодарности, – бурчал Шнырь, вытираясь о мой подол.
Затем развернулся и уставился на Рэда:
– Извозчик из вас так себе, на чаевые можете не рассчитывать! – и развернувшись, пошлепал к лестнице, оставляя за собой мокрые грязные следы.
– Иди хоть умойся! – крикнула ему в спину.
– Спасибо, я уже накупался, – пробухтел он и скрылся в коридоре.
Я же отправилась вслед за Тэтчердом, постигать азы следственной науки. К моему глубокому разочарованию весь оставшийся вечер мы действительно занимались. Сначала Рэд прочитал мне лекцию о методах ведения следствия, а оставшееся время посвятили составлению схематичных карт расположения ключевых мест расследования. Было уже неприлично поздно, и я откровенно клевала носом, когда он заставил меня составлять список местных жителей. Теряя последнюю связь со здравым смыслом, я запросила пощады, и следователь сжалился.
– Хорошо, на сегодня закончим, отдыхай, – великодушно кивнул он. – А на завтра тебе будет задание закончить список подозреваемых.
– Почему мне кажется, что тут пахнет эксплуатацией? – пробурчала я, направляясь к двери.
– Не эксплуатацией, а учебой, – поправил мужчина. – Учись прилежно и в конце тебя ждет награда.
– М-м-м и какая же? – мечтательно протянула я, уставившись на губы следователя.
– Раскрытое преступление, – будто нарочно не замечая моих откровенных намеков, невозмутимо ответил он.
– Как? И все? – скрыть разочарование в голосе у меня не получилось.
– А разве ты не об этом мечтаешь? – лукаво усмехнулся Тэтчерд.
– Ну не только же… – нахохлилась я. – И вообще, мы сегодня так много занимались, разве я не заслужила хотя бы маленькое поощрение?
– Безусловно, – согласился Рэд и чмокнул меня в кончик носа.
– Какое-то оно слишком маленькое, – проворчала я, пытаясь скосить глаза на нос, как будто там мог остаться след от его губ.
– Больше двоечницам не положено, – рассмеялся следователь и тихонько подтолкнул меня к выходу. – Спокойной ночи, Кира.
Ну и как это понимать? Меня только что бесцеремонно выставили за дверь, даже не соизволив поцеловать на ночь. Что это за дурацкие выходки? То он ставит метку не спросив, то забирает ее обратно, то выставляет за дверь без объяснений. Ежик его задери, да что происходит в дырявой голове у этого следователя? Догадка озарила меня как молния – а что если соперница… Что если он пошел на попятную просто потому, что не знает как от меня избавиться? Ну уж нет, это ему с рук не сойдет. Обижаться, терзаться, мучиться подозрениями и терпеть – это не наш метод. Как говорила моя бабушка: «Мы – ведьмы Кирстон, влюбляемся на всю жизнь, и храните боги того несчастного, кто падет жертвой нашего обожания!» Так что, если Тэтчерд вдруг надумал соскочить с этого поезда, пусть имеет мужество сказать мне об этом в лицо, а не затевает кулуарные игры.
И только я надумала раскрыть рот, чтобы громко известить избранника о своих умозаключениях, как тут же широко и совершенно некстати зевнула. Организм отказывался выполнять боевые задачи без должной подготовки, а именно крепкого спокойного сна. «Ладно уж, эту ночь Рэд пусть живет. Перенесем кровопускание на завтра», – великодушно решила я и потопала к себе, мысленно уже кутаясь в теплое одеяло.
А в спальне меня ожидал еще один кандидат на утреннюю экзекуцию. Ну, собственно, даже не ожидал, а скорее наоборот, стойко игнорировал. Короче говоря, зайдя в собственную спальню я обнаружила, что чертяка, даже не потрудившись помыться после лужи, задрых на моей кровати и теперь храпит во весь пятак. Сил на то, чтобы разбудить этого хряка у меня не было, поэтому я молча развернулась и пошла ночевать в комнату Габриэля. Благо, что она пустовала.
Следующим утром, закончив водные процедуры и в полном боевом настрое пойти и закончить так и не начатые кровопускания, я с прискорбием обнаружила, что вчерашнее платье совершенно не годится для того, чтоб снова его надеть, а тем более что бы достойно придать анафеме всех неверных. Мало того, что весь подол измазан, так от ткани еще и довольно крепко разит козьим запахом. Хоть сейчас врагов трави, ей-богу. Аккуратно завернув это непотребство узелком, я в одной короткой сорочке, потихоньку вышла в коридор, намереваясь незаметно проскользнуть к себе. Но не успела сделать и трех шагов, как нос к носу столкнулась с Тэтчердом.
– Кира? – изумился следователь. – Что это ты делаешь в коридоре в таком виде?
– Я э-э-э… стирать собираюсь, – спросонья мозг работал не так быстро, как хотелось бы, но и не сказать, что подвел. Для убедительности потрясла узелком прямо перед полицейским носом.
– М-да? А почему раздетая? – подозрительно прищурился он.
Только я собралась присочинить классическую женскую байку о том, что мне бедолаге нечего надеть, как двери моей спальни распахнулись и из нее выскочил чертяка. Узрев меня в неглиже, он тут же остановился и воинственно скрестив лапки, громко вопросил:
– И где это, позвольте вас спросить, юная ведьма, вы всю ночь шалындались?!
Тэтчерд удивленно воззрился сначала
