на судей?
Я ожидал быстрого и однозначного ответа, но его не последовало. Более того, радостный запал Ёсикавы, как ветром сдуло, он стал хмур и серьёзен.
— Видишь ли, Такаяма-сан, — проговорил он уже другим голосом и незаметно кивнул в сторону водителя. — Есть вещи, которые предугадать невозможно. Но, полагаю, Араи в Токио не обладает тем влиянием, что у вас в Саппоро.
Я тут же хотел упомянуть про несчастье Кэйташи, но прикусил язык, так как понял, что даже в собственной машине господин Рэн не может говорить свободно. Это для меня стало откровением, ещё раз дающим ощутить мощь противника. Нет, не Араи Хэчиро, речь, конечно шла не о нём. Речь шла о корпорации. Впору уже было думать о ней с большой буквы.
Безопасным местом оказалась лавочка в небольшом скверике, расположенном возле одного из монументальных зданий префектуры Токио. Я сначала даже не понял, почему именно тут.
— Министерство обороны, — пояснил Ёсикава, видя моё недоумение. — Тут глушатся все волны, можно разговаривать свободно. Только телефоны сначала выключим.
Ого! Вот это номер! Я даже развеселился. Современные проблемы требуют современных решений. Но почему не поставить такие у себя? Этим вопросом я и начал нашу беседу.
— Бессмысленно, — покачал головой суперинтендант, понимая, что он высказывает довольно сложные вещи. — Всегда найдутся те, кто преодолеет любую заглушку.
— А тут? — я всё ещё не понимал, в чём разница.
— Видишь ли, безопасностью всей страны никто жертвовать не будет, тем более, у нас под боком такой грозный игрок, как Российская Федерация, — он развёл руками. — Поэтому тут никто не посмеет это делать. А у нас, пожалуйста. Я знаю три ведомства, которые прослушивают переговоры в нашем здании.
— Удивительно, — проговорил я, но понял, что пора переходить к делу. — Итак, давайте перейдём к делу. Я понимаю, что привёз свидетелей и тому подобное, но они участвовали в покушении на вас, которое было организовано потому что вы что-то узнали. Правильно я понимаю? Ключевая фигура в данном круговороте событий, это вы.
Ёсикава приподнял бровь и посмотрел на меня с уважением. Нет, не потому что я озвучил нечто, скрытое от глаз. Как раз покушение на него было более, чем очевидным. Но ему понравилась моя прямота. Это было видно в его взгляде.
— Что вы, я лишь песчинка в происходящем, — ответил мне суперинтендант. — Меня хотели убрать не потому, что я много знаю, а чтобы показать некоторым государственным деятелям, что не нужно лезть в некоторые дела.
— Можно конкретнее? — попросил я, откинувшись на спинку лавки и бегло оглядев окрестность. — А то я не всегда понимаю полунамёки.
— Скажем так, — проговорил Ёсикава, глянув в небо, словно собираясь с мыслями. — Есть некая корпорация, подразделения которой работают по всей стране в разных отраслях. Там и компьютеры, и искусственный интеллект, и химикаты для пищевой промышленности, и много ещё чего, перечислять можно до вечера. Плюс к этому должен доложить, что я знаю далеко не всё, поэтому на слишком глубокие вопросы ответить не смогу.
— Пока я слушаю ваш рассказ, — ответил я и сосредоточился на том, что говорил собеседник.
— Так вот, одно из отделений нашей корпорации работает над различными химикатами. История у этой корпорации очень богатая, так как появилась она ещё до второй мировой, — мне даже пришлось обращаться к памяти Даичи, чтобы понять, что это такое. — А во время войны занималась прямыми опытами над людьми. И именно тогда она сделала огромный прорыв в ядах и прочем.
— Как говорил один из древних: всё есть яд, всё есть лекарство, зависит от дозы, — сказал я, воспользовавшись паузой собеседника.
— Нет, — усмехнулся тот. — Есть такие препараты, микроскопическая доза которых убьёт целую роту солдат. — Но это не наш случай. В последнее время на островах нашего государства всё острее стоит вопрос пищи. Из-за обострения отношений с Россией, мы почти потеряли официальный доступ к рыбным местам. Только полулегальная контрабанда, поддерживаемая государством.
«Что же вы не поделили с Россией?» — вертелся вопрос у меня в мозгу, но я предпочёл его не задавать, так как сразу вызвал бы подозрения. Поэтому я сказал другое.
— Я помню, что Араи Хэчиро связан с контрабандой, хоть и опосредованно, — но я никак не мог представить, чтобы рыба вызывала такие страсти. — Вы хотели это как-то придать огласке?
— Рыба — это полная ерунда, — ответил на это господин Рэн. — Наша дорогая корпорация озадачилась производством искусственной пищи. Слышали что-нибудь о таком? Синтетическое мясо, которое по текстуре точно такое же, как и натуральное, а на вкус гораздо вкуснее.
«О, как! — подумал я. — И это у них тут магии нет! Наши кулинарные маги за такое знание отдали бы оба мизинца, как минимум».
— Слышал что-то, — аккуратно ответил я. — Только не думал, что это правда.
— Ещё какая, — ответил мне суперинтендант, вздохнул и щёлкнул пальцами. — Но есть одна, но очень большая трудность. Для внедрения подобных «деликатесов», — он сделал пальцами кавычки, — необходимо очень много опытов, в том числе и на живых организмах. Потому что стоит всего один компонент неправильно просчитать, и народ у тебя будет гибнуть, как мухи. Какой вывод?
— Опыты на животных? — предположил я.
— Почти повсеместно запрещены из-за поднявших голову правозащитных организаций, — он пожал плечами, словно не зная, как относится к данному факту. — Никто тебе не позволит официально ставить опыты на животных. Если только это вакцина от опасного заболевания, и то по согласованию, — он махнул рукой. — А опыты на людях, которые им и требуются, категорически запрещены ещё со времён второй мировой. Не понимаете пока, к чему я веду?
— Пока нет, — честно признался я, хотя некоторые подозрения у меня уже были. — Они делают что-то незаконное?
— Это меня и послали проверить, — ответил Ёсикава, горько усмехнувшись. — Причём, не особо афишируя цель моей поездки. Официально я вообще должен был проверить внутренние структуры. Но не тут-то было. Корпорация пронюхала о моём визите и попыталась устранить. А ехал я, чтобы доказать преступления против собственного народа. Они проводят испытания различных химических реагентов прямо на жителях Саппоро. На целых районах города, — проговорил он, а я даже сглотнул, представляя себе масштабы преступлений.
— Но
