Книга Наглый роман - Ния Артурс

— Ты заставила меня доказать это, — категорично замечает он. — И я доказал.

— Именно, Хадин, это был просто вызов. Тебе не следовало принимать меня всерьез. Если бы ты остановил меня, мы бы не оказались в этом беспорядке.

И под ‘в этом беспорядке’ я не имею в виду завести ребенка. Я говорю о беспорядке, который он устроил в моей голове. Беспорядок, который он устроил в моей идеально упорядоченной жизни. Какой беспорядок он устроил в моих чреслах, которые становятся совершенно дикими всякий раз, когда он прикасается ко мне.

Я всегда видела в Хадине неприкасаемого богатого ребенка. Непримиримый игрок. Разбитое сердце, ожидающее своего часа. Он флирт и друг, поэтому было почти невозможно поместить его в поле с пометкой ‘не трогать’. Но я это сделала. Все эти годы мне удавалось держать его на расстоянии и не попадаться в его ловушку.

И теперь что-то сломалось. Я начинаю терять самообладание. После того, как я тусовалась каждую ночь, после всего чая и смеха, линии в моей голове продолжают расплываться.

Тот поцелуй прошлой ночью тоже не помог. Теперь, когда я почувствовала его вкус, я хочу, чтобы он притянул меня в свои объятия. Я хочу заткнуть его поцелуями, когда он действует мне на нервы. Я хочу снять с него одежду, прикоснуться к нему, попробовать его на вкус — и все это неправильно. Все это беспорядок.

И я ненавижу, когда в моей жизни, в моем мире что-то выходит из строя.

— Просто… — Он отрывисто смеется. — Разве ты не помнишь, что произошло после того, как мы вышли из бара?

Я медленно качаю головой.

— Я пытался отказаться, — говорит он, делая шаг вперед. — Я говорил тебе, что брак — это большое дело, и, возможно, нам стоит пересмотреть это, поскольку мы оба были пьяны. Ты настояла на том, чтобы пройти через это. Сказала, что я струсил, когда попытался остановить нас.

Его слова вытряхивают воспоминания. Пьяная я, бросающаяся на него каблуками. Называющая его трусом.

Я смущенно отвожу взгляд. — Вот почему я не пью.

Он с жаром смотрит на меня.

У меня перехватывает дыхание. — Что?

— Ты все еще винишь меня, Ван. — Он разочарованно качает головой. — Я не тащил тебя к алтарю. Ты пошла. Добровольно. Именно ты попросила настоящую форму регистрации брака. Именно ты все остановила и настояла на том, чтобы обернуть свою одежду туалетной бумагой, чтобы у тебя было "настоящее свадебное платье”. Это ты поцеловала меня после того, как Элвис назвал нас ‘мужем и женой’.

— Подражатель Элвиса, — поправляю я его хриплым голосом.

Хадин крадется ко мне, занимая слишком много моего воздуха и пространства.

— Ваня. — Его голос приковывает меня к месту. То, как он произносит мое имя, — чистый бархат.

Я дрожу от раздражения, стыда и похоти. Это мощная смесь, которую может вызвать во мне только Хадин Майкл Маллиз.

Чувствуя себя загнанной в угол, я горячо говорю: — Возможно, я зашла в шутке слишком далеко. Но ты должен был остановить меня. У тебя было так много возможностей бросить меня у алтаря. Почему ты просто не отказался?

— Потому что это была ты! — огрызается он.

Я останавливаюсь и пристально смотрю на него.

Хадин хмуро смотрит на меня. — Ты вы выводишь меня из себя… — его взгляд опускается на мой живот, — до чертиков. Ты всегда подводишь черту. Всегда на взводе. Ты ведешь себя так, словно тебя ничего не волнует.

— Я не…

— Не вешай мне лапшу на уши, Ван. — Его глаза вспыхивают. — Ты помешана на контроле и никогда не даешь себе возможности сделать что-то, что предназначено только для тебя. Что-то, что не имеет смысла или не имеет реальной ценности, кроме как сделать тебя счастливой. Но ты сделала это той ночью. Ты была полностью в моменте, и я не собирался останавливать это.

— Ну, я бы хотела, чтобы ты это сделал! — Я кричу.

Хадин хватает меня за руку и тянет к себе. Я падаю на него, и мгновение спустя его рот прикасается к моему. Он сердито целует меня, и моя голова почти ударяется о стену от силы этого поцелуя. Я сжимаю кулаки в его волосах, чтобы не упасть, и меня захлестывает желание, которое почти ослепляет меня. Это пугает. Обезоруживает.

Он кривит рот в ответ. — Скажи это еще раз. Я вызываю тебя.

Моя грудь поднимается и опускается, задевая его. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, и я не могу этого объяснить. Не могу объяснить ничего из этого.

Я не должна этого хотеть. Я не должна хотеть его. Но это слишком приятное чувство, чтобы останавливаться.

Его пальцы скользят по моей шее сзади и сжимают. — Я действительно чертовски устал ждать, когда ты вспомнишь, Ван.

Эти серебристые глаза достаточно горячи, чтобы растопить мою кожу до костей. Я никогда раньше не видела Хадин таким. Или, может быть, это было всегда, но я была слишком напугана, чтобы признать это. Слишком напугана, что если я подойду близко к этому огню, он поглотит меня.

Он подхватывает меня на руки и пинком распахивает дверь своей спальни, чтобы ворваться внутрь.

— Хадин. — Я ахаю, когда он бросает меня на кровать и переползает через меня. — Я… ты… что ты делаешь?

— Напоминаю тебе. — Его рука скользит по мне, касаясь так близко к тому месту, где она должна быть.

Я дрожу от его прикосновений, какая-то первобытная часть меня хочет большего. — Ч-что?

Это единственное слово, которое я могу произнести, прежде чем он снова ныряет, чтобы поцеловать меня. Я таю под ним. Раскрываю губы и приглашаю к большему. Он вознаграждает меня, поворачивая голову и более настойчиво прикасаясь своими губами к моим. Его язык проводит по моей нижней губе, а затем по складке рта. Я цепляюсь за него, теряя дыхание, рассудок, способность мыслить.

— Ты знаешь, как долго я ждал, чтобы поцеловать тебя? — выпаливает он.

Почему это звучит знакомо?

Я моргаю, глядя на него, когда он переплетает свои пальцы с моими, сжимает мои руки и сцепляет их по обе стороны от моей головы. Крошечная часть моего мозга, которая еще не совсем охренела от Хадина, улавливает связь.

— Вегас, — бормочу я. — Ты сказал это в гостиничном номере.

— Ты помнишь эту часть? — Мрачно спрашивает Хадин.

Я киваю.

— Ты хочешь большего? — Он прокладывает поцелуями дорожку вниз по моему горлу. Медленно. Благоговейно. Как будто вдыхает меня.

Мое сердце бешено колотится в груди.

Он коленями раздвигает мои бедра, входя в меня до тех пор, пока я не застону. — Ты хочешь вспомнить, Ваня?

Я не знаю, гормоны беременности тому виной или мой недосыпающий мозг. Все, что я знаю, это то, что я хочу, чтобы его руки были на мне.

Та часть моего разума, которая в одностороннем