и трусцой подбежала к окну.
– Выезжает, – отрапортовала, вернувшись в кровать и завалившись рядом. – Как дела? Судя по тому, что Вася достал тебя ночью из багажника…
– Он слишком много на себя берёт! – рыкнула в ответ, а Марина слабо улыбнулась. – По-твоему, это забавно?
– По-моему, надо посидеть спокойно денёк-другой и всё образуется, – ответила осторожно, а я закатила глаза. – Вася сказал, тебя дважды чуть не убили. Извини, но я с ним согласна, лучше не мешать ему и дать возможность разобраться.
– А он со своими приспешниками вчера уже разобрался, – ответила хмуро, – на моих глазах человека убили… Виталия.
Марина потемнела лицом и села, уставившись в стену.
– А была альтернатива? – спросила монотонно.
– Нет, – ответила хмуро, – либо он, либо Вероника.
– Какая ещё Вероника? – она слегка вскинула бровь, посмотрев с недоумением, а я вздохнула:
– Давай для начала ты расскажешь, на кой хер позвонила Максиму, едва в домик зашла?
– Откуда ты… – промямлила, пряча взгляд, а я поморщилась:
– Да, я копалась в твоём телефоне.
– Милка, я… – пробормотала, с болью глядя на меня, – мне так стыдно, Мил! Я так виновата перед тобой…
– Проехали, – отрезала сурово, – Максим. Рассказывай.
– Ну, я… короче, в офис только устроилась, недели не прошло, он меня за руку поймал, буквально. Я в столе Олега рылась, поздно уже было, все ушли. Ну я и выложила всё, делать-то нечего. Сказал, что разберётся, но чтоб я нос свой не совала. А я… короче, всё равно приезжала. Он про Олега узнал, сказал ещё раз приеду, он сам тебе всё выложит. Злился очень, много всего наговорил… Какая я подруга в красках расписал, Олег собака на сене и прочее. Стул сломал, повезло, что не об мою голову… Ну я прикинула, чего его так разбирает, и поняла. Подумала, ты Олега не любишь, он – тебя, нужен какой-то стимул для развода, а Максим хорош и, судя по всему, по тебе давно сохнет. Видела, что он на ферме дом забронировал, ну и подумала – почему бы вам не познакомиться? Притащила тебя туда, а его нет… вот, думаю, засада, чё делать? Скука смертная, я уж и так и эдак, вся из себя дачница… потом мост этот чёртов, потом ты странная стала, пропадаешь где-то целыми днями. Я решила, привыкла, понравилось на природе и всё такое, а саму тошнит уже от этого запаха и комаров… А потом уже, после стрельбы когда пришла, я догадалась, где ты лазила и с кем. Разозлилась на него, что уехал, тебя бросил, только жареным запахло, позвонила и всё выложила, а он давай орать с ходу – я еду, сидите не рыпайтесь. А ты такая настойчивая и вроде дело говоришь, пошла, думаю, встречу его, поговорим. Иду, слышу, машина едет, на всякий случай в кусты, а он заметил, похоже, остановился, выскакивает, как в свете фар появился, я драпанула дальше, чем видела… ну ты помнишь с какой он рожей ходил, натурально ночной кошмар, – я слабо хмыкнула, а она поморщилась: – Бегу, дороги не разбирая, он за мной, пока не оступилась. Страху натерпелась – жуть… пока он орать не начал на меня, тогда уж узнала.
– И вы придумали романтическую сказочку, – не удержалась от язвительности, а Марина кивнула:
– Я. Подумала, чем плохо такое знакомство? И всё совершенно естественно. Он прикинул и согласился. Всяко лучше правды, да и впутывать тебя не хотел… ну а я… сказал отсидеться в больнице – я сидела. Там такое творилось, до сих пор в кошмарах снится… Ирма ещё, бежит со стороны столовой, смеётся. Смеётся! Я чуть кукушкой не поехала с ней на пару! Думай, что хочешь, но я лучше посижу трусливым зайцем. И Виталика совершенно не жалко, – закончила неожиданно и поднялась, оставив меня одну.
Я уставилась в потолок без мыслей и пролежала так, пока от бездействия не начало зудеть во всех конечностях. Минут пятнадцать.
Умылась, приняла душ, приготовила завтрак, потом обед, потом начала прибираться, поглядывая за окно на Марину в плетёном кресле с книжкой в руках и гадая, как столько лет мы дружили. Что нас связывало всё это время? Такие разные… Смотрю, смотрю и понимаю, что страницы она не переворачивает. Занервничала и пошла на улицу, застав её в глубоких раздумьях.
– Ты бы хоть шевелилась! – проворчала, садясь в соседнее.
– Я шевелюсь, – хмыкнула в ответ, – внутри. Мозгами. Виталий меня у дерева спиной прижал и велел не двигаться, когда стрелять начали. Периодически говорил что-то, типа, ходят, ищут кого-то, по домикам шарятся. Я не видела. Обернулась уже когда Ирма засмеялась. За ней мужик с пистолетом в руке, идёт, спокойно так, размеренно, а она по поляне кружит, руки в стороны расставила, шляпу сняла, волосы развиваются. Понятно, что не в себе, но это, всё же, перебор... И убивать её ему не хотелось. Потом ещё один подошёл, с претензией, мол, чего ты ждёшь? А тот ему в ответ – да она безобидная, нахрена? Себя не помнит, нас – тем более. И тот ему грубо – проверять не буду. Делай дело или присоединишься. Тот второй ушёл, а первый подошёл ближе и извинился перед ней. А Ирма ему в ответ – ты хороший мальчик, но на мост не ходи. И он выстрелил. Стоял над ней так долго, что за ним пришли. А потом какой-то треск с оврага, один туда побежал, орут, опять выстрел, я за деревом спряталась и больше не высовывалась, пока Виталий не сказал, что, похоже, ты вернулась.
– То есть, про домики Виталий сказал? – уловила суть, а Марина слабо кивнула.
– Любопытно, да? Зачем ему врать? Не разулись же они, в конце концов.
Я задумалась, но мысль развить не успела – ворота начали открываться, а через несколько секунд буквально ворвался Вася, припарковавшись у самых ступенек. Обошёл машину, открыл багажник и вытащил за ноги Веронику.
– Когда тебе брюхо прострелят, лично я тебя штопать не буду, – заявила она сурово и скрестила руки, болтаясь вниз головой.
Вася вздохнул, подошёл к нам, перехватил её за одну руку и положил на диванчик рядом с нами.
– Рожа у тебя не треснет, Василий Петрович? – спросила Марина язвительно. – Устроил, блин, гарем!
– Да мне одной за
