или заминировать.
— Все очень просто. Я оформлю сделку по передаче наделов крестьянам с соблюдением всех необходимых законных процедур. И у этой земли будет несколько сотен законных владельцев. Для которых их наделы будут реализацией мечты всей жизни, источником существования и пропитания. Если король Азалии решит наделить моей моим баронством какого-то своего прислужника или лоялиста из Марок, то тот получит крестьянскую войну, — улыбнулся я еще шире.
— Но крестьяне… они не смогут и не будут противостоять боевым дружинам и магам! Хотя — да, для всех завоеватель здесь будет вне закона, — явно задумался нам моим предложением Урош.
— Вилами и рогатинами — не смогут. А с артефакторными арбалетами, да под защитой амулетов моего производства? — улыбкой мой зверский оскал назвать было уже нельзя. — А рядом ещё и леса, где я смогу поддерживать минимально необходимую численность «тёмных тварей», с правильной политической ориентацией. Причём нападать они будут исключительно на дружинников нового владетеля. Это я тоже могу проконтролировать. Крестьянское недовольство будет тлеть очень долго. А навестить наши исконные отчие земли мы сможем очень скоро. Да и сейчас, мне никто не запретит оставить часть арсеналов — бывшим подданным. На добрую память о себе! — с меня уже можно было писать разыскные плакаты «Маньяки Лагоса, кто они?»
Конечно, всеобщего размаха «дубины крестьянской войны» я не ждал. Что не выстрадано, то не так жалко. Но как начнут сборами обкладывать против закона и обычаев — ой, начнут мужички постреливать из-за угла по налоговикам. Были ж и такие хозяева ферм, что удавятся за пригоршню снега зимой. Правда, в Унланде снега бывает не так уж и много, может быть поэтому?
В целом-то, большая часть крестьян Бера с превеликим удовольствием принимала от меня любые улучшения своего быта. Только вот (почему-то!) в добровольных патрулях «народной самообороны» в основном были те же лица, что и в моем паевом предприятии. А остальные — пока их личный забор не задели и не дернутся!
Целителей и знахарок стало больше, да налоги отложили, пока война идет? — «Мудер наш барон, мудер!» Детишек хочет в школу забрать? — «Молод наш барон-то, мается и блажит чегой-то!» Ну, вот и радуйтесь жизни, кто как хочет! Кулачье! Посмотрим, как запоете под азалийским сапогом. «…Сколько нас таких уходило в лес!»
— Артон!... Ты просто темное порождение Бездны и безумец! Впрочем, я тебе это уже говорил! — воскликнул Тудор. — Я тоже не буду продавать земли на сторону! Да! И арсенал у меня поболе твоего будет! Ха! И замок заминирую! И ты мне там зачарований побольше наставишь! Они не пройдут!
— Вы знаете, уважаемый Артон, — рассудительно поделился со мной Амаран, — Ваш почтенный дядя до ужаса прав. Это просто чудовищно! Какая изощренная ненависть и беспощадность к врагам! Почему это придумал не я? Пепел моих предков стучит мне в сердце! Конечно, я буду в этом участвовать!
А мне почему-то вспоминался один забавный стишок с Земли: «Я знаю точно наперед, Что завтра кто-нибудь умрет Я знаю где, я знаю как. Я не гадалка, я — маньяк!»
20. А мы летим орбитами…
На утро, наскоро поздравив близнецов с их женами (Селма — милая, а Тинасс — скорчила мне рожицу, но, ладно, тоже милая), мы с Эдной отправились домой. С учётом того, что мы обсудили с баронами, встречаться теперь планировалось только с моими пайщиками. Соответственно, и собрать их по деревням своевременно было проще. Так-то мои передовики и сами обычно первыми устремлялись на зов своего революционного барона, навстречу новым возможностям.
К моему некоторому удивлению, лидером наших пайщиков стал среди крестьян — достаточно молодой парень Теки. Тот самый, который на последнем большом сходе защищал своё право уйти из батраков — от своего дяди.
Среди мастеров таким «застрельщиком» стал кузнец Невлин, которого я в своё время вытащил из пыточного подвала банды людоловов в Уртире. Ну и здесь же присутствовали два моих главных хозяйственника Вирен Руднир и мой записной экономист, тоже бывшая жертва людоловов — Луг Имрис.
Неоценимую помощь по подготовке списков и проверкам потенциальных отъезжающих, сбору информации о настроениях людей, по поводу войны, моих инновационных инициатив и прочего — мне и Вирену оказывали Тавес с Бретом, наши доверенные безопасники. Важным для меня обстоятельством стали положительные отзывы Брета о Белусе, сыне уртирского мафиози и по совместительству одного из моих информаторов.
Вот уж кто идеальным «городским егерем» оказался. И на базаре потолкается, и послушает что и кого надо, и в таверне с путником или купцом, или даже крестьянином, приехавшим на торг, разговориться на любую тему. В общем, школу разведки ночная гильдия ему предоставила неплохую. Да и лояльность Белус демонстрировал даже в мелочах. По поводу того, что допустимо рассказать о боях на суше с королевскими войсками отцу — подходил специально с Бретом обсудить. Я потом проверил «запись» — все по чести (хотя и ограничений мы оговорили не так много)!
Вирен передавал мне, что старосты деревень были сильно обеспокоены тем фактом, что я общаюсь только с одними пайщиками в этот раз. Из деревенского начальства-то, на мои инновационные инициативы по паям, так никто и не откликнулся, хотя были у меня некоторые мысли насчёт старосты Равоса — родного дядюшки моего мелкого будущего целителя — Эвана. Но староста Папоротников подтвердил свою репутацию хитрована без «стратегического видения» и предпочел остаться местным «олигархом» и вождем сельского значения. Ну, кулак с возу, артели легче!
По моей просьбе, кастелян сообщил старостам, что их горячо любимый барон готов встретиться с ними отдельно, а вопросы по нашему обществу — касаются только его пайщиков. Остальные — в общей и последней очереди. Будет разговор, как со своими закончу.
Я приветствовал передовой отряд своих подданных, и, после короткой вводной о политической ситуации в Марках и вокруг них, обрадовал народ тем, что строительство запланированных объектов в баронстве останавливается. Похоже, чего-то такого люди в сложившейся ситуации и ждали. Вздохи, грусть, тоска распространились по закрытому замковому двору, как пожар по сухому полю. Да подождите вы, это только присказка, сказка впереди. Добрая! (И с кулаками, как любое приличное добро!)
— Я вижу печаль на ваших лицах, люди, — вдохновенно продолжил я. — Но вы меня не дослушали. Я сказал, что стройка останавливается в баронствах, но не то, что она останавливается в принципе. Ваш барон
