class="p1">Сцена прощания Ноана и Сии рвала душу в клочья. Харон впервые в жизни видел, как обливается слезами его друг, набрасываясь на смотрящих, удерживающих его на месте, пока Сию с каждой секундой все ближе подводили к распределительным вратам.
Неверие, горечь, необъятная паника и тревога… Харон не мог найти себе места, обессилено сжимая пальцы в кулаки. Он слышал жалостливый плач своей матушки, упавшей на колени, не имея сил стоять на ногах, дикий рев отца, ребёнок которого навсегда покидает этот мир, и рычание Ноана, не желающего сдаваться.
Ее увели… Она шагнула в чертовы врата, скрываясь за портальной пленкой…
Не описать, как было тяжело. Как Харон страдал, как страдали те, кому небезразлична Сиа. В итоге отец и матушка приняли решение, с которым чистокровный до сих пор не смирился — они пожертвовали своими душами, чтобы их дочь смогла переродиться спустя триста лет наказания, а не уйти за грань, откуда нет обратного пути.
Совет думал долго над их "предложением". Такого еще не было, чтобы кто-то жертвовал собой, но все же старейшины позволили этому свершиться.
Харон потерял сестру, потерял матушку и отца, опустевший дом казался ему самой настоящей пыткой. За ним начали присматривать дальние родственники, которые стали его семьей. Не сказать, что им удалось полностью заменить тех, кого он потерял, но с ними все же было легче.
Ноан сходил с ума, он словно обезумел, превращаясь в раненого зверя. Его сердце болело, причиняло страдания, и чистокровный с каждым днем медленно умирал, пока в один момент не лишился всех воспоминаний о Сие.
Отец синеглазого жнеца забрал их у него, как и то, кто именно приходится настоящими родителями Харону, ведь это у него могло вызвать ненужные вопросы.
Чтобы уберечь своего сына от преждевременного восполнения потерянных знаний, всех, кто был посвящен в эту трагедию, коснулась блокировка. Поэтому никто не мог ничего рассказать.
На протяжении этих трех веков, пока Сиа была наказана, Харон ждал свою сестру. И когда дождался, его мир стал гораздо ярче и светлее…
— Я точно ему голову оторву! — рыкнул Хар, когда до него долетел стон сестры.
— Ладно тебе, — усмехнулся Лойд. — Пусть мирятся, а мы проследим, чтобы их "примирение" больше никто не увидел…
49. Причина только в этом?
Сиа
Вот как бывает, когда тело отказывается подчиняться голосу разума. Думала ли я хоть когда-нибудь, что буду принимать участие в столь неприличном занятии, совершающимся посреди улицы прямо на капоте автомобиля. Конечно же нет! Но Ноан не оставил мне выбора, сводя с ума своим напором и заставляя отвечать ему, позволяя вытворять то, за что позже будет чертовски стыдно.
Когда по телу пронесся мощный взрыв удовольствия, а дыхание сорвалось на хрип, я расслабилась, чувствуя приятную тяжесть чистокровного, который так и продолжал находиться во мне.
Мимо проходили люди, но они, слава богам, не видели нас, направляясь по своим делам.
— Нам ведь так хорошо вместе, — тихо шептал Ноан, уткнувшись носом между моих грудей, — почему ты убегаешь?
«Потому что из-за меня ты лишишься всего!»
Именно это мне хотелось ответить ему, но я не стала, ведь и так было понятно, что если Ноан совершил столь смелый шаг, то он уже все решил для себя и знает, каковы будут последствия нашей с ним связи.
Душа рвалась в клочья. В эти мгновения синеглазый выглядел таким нежным, открытым, ищущим моей поддержки и согласия. Ему и так было трудно идти одному против всего мира, и мне бы оказать поддержку, рассказав о своих столь сильных чувствах, но я вместо этого отталкивала его, причиняя страдания нам обоим.
«Правильно ли я поступаю? — эта мысль не давала покоя. — Верно ли мое принятое решение?»
— Сиа… — Ноан чуть отстранился, приводя свои брюки в порядок, поправил на мне юбку и помог слезть с капота, тут же притягивая к своей груди. — Давай останемся вместе? Навсегда!
«Молчи! — молила я его мысленно. — Не говори этих слов, о которых я мечтала сутками напролет! Это жертва во благо тебе и твоей семье!»
Хотелось реветь в голос. Слезы так и рвались на свободу, и я приказывала себе отстраниться от жнеца, но мои пальцы против воли своей хозяйки стискивали его рубаху, а в памяти откладывались последние моменты нашей с ним близости.
— Мне пора, — и все же не сдержалась, предательски шмыгая носом.
— Куда?! — рыкнул Ноан, отчаянно хватаясь за меня. — Куда тебе пора?!
— Домой, — как же было сложно сдерживать эмоции и говорить холодно, отстраненно, а так хотелось вновь кинуться к нему, припасть к его губам и заверить, что он тот самый, кого я ждала всю свою жизнь.
— За что ты так со мной?! — Ноан схватил меня за запястье, удерживая и не давая шагнуть в открывшийся мною портал. — Я душу перед тобой открыл!
— Не надо… — замотала я головой, понимая, что все, не могу больше терпеть эти обжигающие потоки рвущихся наружу слез.
— Хочу быть с тобой! — продолжал рвать меня на части чистокровный. — Хочу при всех называть тебя своей! Проводить вместе дни и ночи! И ради этого я готов бороться хоть со всем миром, только бы…
— Вот именно! — закричала, не вынося больше этих пыток. — Ты готов на все! Но только забыл спросить меня, готова ли я принять твои жертвы!
— Что ты хочешь этим сказать? — грудь жнеца ходила ходуном, он не сводил с меня пристального небесно-синего взгляда. — Я не понимаю… — Ноан замер, распахивая глаза шире, — погоди-ка! Ты переживаешь, что из-за нашей связи у меня и моей семьи будут проблемы?
— Я все сказала! — выдернула руку из захвата жнеца, чувствуя, как кровоточит душа. — Мне не нужны эти отношения! А там думай, что хочешь!
«А теперь беги от него, Сиа! — кричала я себе. — Беги, иначе сдашься и навлечешь беду на всю эту прекрасную семью!»
Резко развернувшись, я, не выдерживая боли в глазах наставника, шагнула в портал, который уже через секунду выкинул меня не там, где я рассчитывала.
— Не поняла… — испуганно замотала головой по сторонам, сходя с ума от увиденного, ведь мне была знакома эта гостиная.
— Неужели ты думала, — раздался голос Ноана за спиной, — что я отпущу тебя?
— Что ты… — ахнула я, испуганно отступая от него, ведь чистокровный непонятным образом переместился вместе со мной, как-то изменив координаты портальной воронки, которая вместо моей квартиры, выкинула нас обоих в доме его родителей.
— Сын? — услышала я голос его матушки. — Это ты?
— Я, мама! — ответил ей жнец, не сводя с меня решительного взгляда.
— Что ты
