вместе? Но теперь, когда я знаю точно, что связь можно порвать, мне в ней не видится такой уж проблемы. Если бы я тут же нашла с кем переспать, связь бы разорвалась, и Ричарду бы полегчало?
Или бы поплохело каким-то образом?
Проверять это в любом случае никакого желания нет. От одной мысли даже тошнота к горлу подкатывает. Как говорится — я не такая, я жду трамвая.
Глажу невыносимую красную морду. Дракон вдруг снова открывает глаз. Такое, хорошее яблочко, размером с мой кулак.
Становится не по себе.
— Ри… чард, — выдыхаю неровно. — Хватит. Дурака валять. Давай, всё должно быть в порядке…
Я вдруг ловлю что-то, что похоже на мою же мысль, но его бархатно-алым голосом:
«Разве не рада бы была, если бы я остался здесь?»
Моргаю недоумённо. Показалось? На всякий случай отвечаю, чувствуя ту ещё неловкость, поглаживая его большим пальцем:
— Нет. Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Но о смерти речи не идёт… Да и вообще, а как же трон? Просто так сдашься, отдашь корону брату?
В ответ доносится: «Пока неочевидно, кто из нас лучше, кто получит своё, может, самое время…».
— Не говори так.
«Я не нужен тебе. Моя истинная меня… ненавидит. Какой тогда смысл…»
— Да не ненавижу я тебя! — выкрикиваю и, не выдержав, бью ладошкой по траве рядом с его мордой. — Надумал себе невесть что… много чести!
На это он отзывается лишь смешком, что разгоняет по моему телу горячую волну.
И в следующее же мгновение оборачивается человеком. Вот этим вот гнусным и… высоким, статным, живым, ухмыляющемся…. человеком! А я оказываюсь в его объятиях. В стальной хватке, словно в клети.
— Ты решила, что я умираю? — горячим шёпотом касается уха. — Мне нужно было восстановиться. Я бы никогда не отпустил тебя из замка, если бы не смог защитить, моя принцесса.
— Отпусти! Обманщик!
Ру подбегает с цветами.
— Вот, — протягивает она Ричарду, — держи.
Он, не успев даже осмыслить это, забирает букет.
Девочка тут же протягивает ладошку.
— Ну, теперь возвращай!
— Тебе?
— Ну, конечно! Я подумала, может быть то, что ты подаришь букет такой милой маленькой лери, как я, поднимет тебя на ноги. Давай уже!
В её глазах мерцает буквально: «Ух, давай быстрее, хочу скорее рассказать, что мне принц Ричард подарил цветы, и что он станет моим мужем и вообще!».
Конечно, Ру никакая не лери, но это даже к лучшему.
У неё есть шанс быть счастливой, когда вырастет. Хотя о чём это я… Есть или нет, такая как Ру его из-под земли достанет!
Ричард даже хмурится в ответ на такое вопиющее поведение. И с букетиком в руках переводит на меня взгляд, мол, давай тебе подарю. Я усмехаюсь, но делаю большие, «страшные» глаза и едва заметно качаю головой. Ещё чего, отдай маленькой женщине её цветы, дурень, хочешь навлечь на нас всех беду? Кому как, а мне такая хваткая соперница не нужна. Он с поклоном отдаёт ей несчастные полевые цветы.
Мне казалось, что Ру порадуется.
Но она… топает ножкой и закатывает глаза, а затем бросает:
— Цветы, значит, мне даришь, а обнимаешь другую!
Меня потряхивает от беззвучного смеха. Ричард же слишком удивлён, ему светские девицы забили голову своими манерами, он никогда не видел таким маленьких девочек. Тех, что смеются звонко, говорят, что думают и врут беззастенчиво и обворожительно. Таким если поверил, то сам виноват, ведь только дурак попадётся на крючок.
— Но она, — отвечает он недоумённо, — моя жена.
Ру бросает на этот раз цветы, которые сама же и собирала. Выкрикивает:
— Да ты уже определись! — и убегает прятаться за камень.
— Что это было? Кто занимается её воспитанием? Она знает, кто я такой?
Даже хватка его становится мягкой, словно сливочное масло, что забыли убрать в холодильник, так что мне не составляет труда подняться на ноги и отойти на шаг.
— Знает, поэтому и пытается привлечь твоё внимание.
— Но она ребёнок. Дети не должны думать о таких вещах.
Я качаю головой.
— Ты что никогда маленьким не был? Да дети только и думают, на ком женятся и за кого замуж выйдут.
Он сдвигает красивые брови, растирает шею, глядит на меня недоверчиво.
— Я думал только о троне… — шепчет скорее самому себе, чем в ответ мне. — Ви… — поднимает светлые глаза, мерцающие в сиреневых сумерках серебром. — Я не обманывал тебя. Сейчас. Я не могу всегда контролировать мрак во мне, ты моя истинная, ты можешь улавливать его. Не слушай. Не обращай внимания. Тебя это не должно заботить.
Я вздрагиваю.
Краем глаза замечаю свечение у основания среднего пальца на левой руке. Но не хочу смотреть, не хочу верить в то, что так быстро получила четвёртую метку истинности. За что же на этот раз?
— И спасибо.
— За что, Ричард?
— Ты была рядом, ты поделилась со мной жизненной энергией. Я смог обернуться. Благодаря тебе.
В этот миг он тоже замечает свечение. Я, наконец, подношу ладонь к глазам. Маленькая красивая метка в форме четырёхконечной звёздочки. Странное чувство. По сердцу разливается тепло. В хорошем варианте, в лучшем мире и с лучшим истинным всё это должно было принести мне радость и спокойствие, уверенность в нашей связи, в правильности происходящего. Но здесь и сейчас даже в свет и тепло вплетаются тьма и холод. Привкус горечи. Я не чувствую, что Ричард виноват в появлении очередной метки, не кидаюсь его обвинять, как в прошлый раз. Но мне всё равно обидно. Слеза скатывается по щеке.
Дракон вдруг оказывается позади, приобнимает меня за плечи, заставляя вздрогнуть.
Не отталкиваю только потому что боюсь, что тогда он упадёт. Он всё ещё невозможно слаб. Это всё ещё слишком для него.
Может быть, он смог бы победить тысячу врагов. Но подневольная и строптивая истинная ему не по зубам — увы.
— Прости… — шепчет.
— Нет, не нужно… Всё равно ничего не изменить уже. Я бы помогла тебе снова, пусть тогда и не знала даже, как именно помогаю. Сможем добраться до Файв-Улла?
— Да. Я обернусь снова. Виктория…
Её имя на его устах звучит как чистая боль. По крайней мере, так оно отзывается в моём сердце.
— Что?
— Я зря решил, что могу заставить тебя передумать. Я
