что он вопреки приказу фюрера выступил за отступление, его судили военным трибуналом. Нацисты хотели казнить Гёпнера «за проявленную перед лицом врага трусость», но в результате давления со стороны армии его просто отправили в отставку.
На рассвете судьбоносного 20 июля все, что могли сделать заговорщики, было сделано. Получив сообщение о том, что Гитлер мертв, Вицлебен должен был взять на себя командование всеми вооруженными силами Германии: на земле, на море и в воздухе. Резервная армия под командованием Фромма или Гёпнера должна была восстановить и поддерживать порядок в рейхе. Берлинский охранный батальон должен был окружить правительственные здания в Берлине и охранять военного министра до прибытия контингента резервной армии. Генерала Корцфляйша — нациста, командовавшего оборонной группой III, которая защищала территорию Берлина, — предполагалось арестовать и заменить участвовавшим в заговоре генерал-лейтенантом фон Тунгеном. Комендант Берлина генерал-лейтенант Пауль фон Хазе твердо стоял на стороне заговора, как и большинство офицеров его штаба.
Помимо Берлинского гарнизона заговорщики могли рассчитывать на резервные войска, стоявшие в лагерях Цоссена и Вюнсдорфа, а также на учащихся армейской школы в Дёберице, поскольку все они находились в окрестностях столицы. Штауффенберг и Ольбрихт договорились о размещении в этих лагерях старших офицеров, преимущественно антинацистов. Не все из них были вовлечены в заговор, но считалось, что большинство поддержит путч, когда он начнется. Кроме того, ожидалось, что местная полиция тоже будет содействовать путчистам, поскольку шеф берлинской полиции и в прошлом долгие годы убежденный нацист граф Вольф фон Хелльдорф связал свою судьбу с заговорщиками. «Однажды нам всем придется спрыгнуть с подножки гитлеровского поезда», — в сердцах бросил фон Хелльдорф на процессе судье Фрейслеру, когда тот задал ему вопрос, почему он отвернулся от фюрера. Хелльдорфу не предлагалось занять какое-то значительное место при будущем режиме, но помощь, которую он мог предоставить в достижении контроля над Берлином, делала его полезным союзником.
Ведущая роль в этот момент отводилась войскам резервной армии. Они должны были заключить под стражу нацистских лидеров, окружить казармы СС, арестовать командиров и разоружить солдат. Одновременно с этим командующие военных округов по всей Германии должны были получить телеграмму с указанием вскрыть хранящийся в сейфе у каждого из них конверт, предусмотрительно помеченный словом «Валькирия». Этим именем, согласно германской мифологии и одноименной опере Вагнера, звались девы-воительницы, кружившие над полем битвы и выбиравшие из тех, кто должен быть убит, воинов, достойных попасть в Вальгаллу.
Как во всех армиях мира, в немецкой армии существовал установленный регламент на случай возникновения внутренних беспорядков. Заговорщики из штаба резервной армии или те, кто имел отношение к этим регламентам в министерстве обороны, изменили порядок действий таким образом, чтобы в день путча начать маневры и, тем самым введя в заблуждение СС, обеспечить успех переворота. Новые приказы были отправлены командующим округами в запечатанных конвертах, которые они должны были вскрыть только после получения из Берлина телеграммы с кодовым словом «Валькирия». Эти приказы предписывали объявить военное положение, пресекать любую политическую активность и занять все общественные здания войсками вермахта. Кроме того, в приказах указывались данные о расположении штаб-квартир гестапо, мест, где могли скрываться ведущие нацисты, и сведения о надежности армейских офицеров каждого округа. В каждом конверте было указано имя гражданского лица, которое должно было консультировать командующего округом. Приказы были составлены таким образом, чтобы в случае преждевременного вскрытия конверта (учитывая дисциплинированность немецких офицеров, риск был практически нулевым) их истинная цель оставалась неочевидной. Но когда путч провалился, из-за этих приказов оказались скомпрометированы сотни людей.
Одновременно с этим генералы на фронте должны были арестовать нацистов и эсэсовцев, служивших под их началом. Конечно, ряд генералов были «в курсе» и могли действовать самопроизвольно. К таким генералам относились фельдмаршал Роммель, генерал Генрих фон Штюльпнагель, командующий войсками во Франции (не путать с его кузеном Отто фон Штюльпнагелем, который одно время тоже был командующим войсками во Франции), генерал фон Фалькенхаузен, командующий войсками в Бельгии, и фельдмаршал фон Клюге.
После начала путча генерал Бек должен был объявить по радио Deutschland Sender, что Гитлер мертв, что теперь он глава государства, что Вицлебен — командующий армией и что на три дня устанавливается чрезвычайное положение для подавления нацистского сопротивления и формирования нового кабинета. Предполагалось, что новый кабинет незамедлительно начнет переговоры о перемирии.
Заговорщики договорились о присутствии в Кабинете министров представителей всех антинацистских политических групп, за исключением коммунистов. Пост канцлера предназначался Гёрделеру, и он подготовил манифест, в котором было заявлено, что первоочередными целями новой власти являются прекращение войны, отказ от тоталитаризма и создание государства на основе христианских традиций западной цивилизации со значительной долей государственного социализма и национализацией тяжелой промышленности. Социал-демократ Лёйшнер должен был стать вице-канцлером и наиболее вероятным преемником Гёрделера в случае, если бы произошел ожидаемый многими поворот влево.
На пост министра иностранных дел предназначались двое. Если бы удалось подписать безоговорочную капитуляцию сначала с западными державами, то пост министра получил бы Ульрих фон Хассель. Если бы новому правительству пришлось иметь дело сначала с Москвой, то министром иностранных дел стал бы Вернер фон дер Шуленбург.
Важное министерство внутренних дел, в чьем ведении находилась полиция, не без жарких споров решили отдать социал-демократу Юлиусу Леберу. Для министерства культуры и образования выбрали компромиссного кандидата Евгения Антона Больца из (католической) партии Центр. Окончательного решения по поводу того, кто займет пост министра обороны, так и не приняли; предлагались две кандидатуры: генерал Фридрих Ольбрихт и генерал Ганс Остер. Лёйшнер выиграл баталию за министерство информации, которое решили отдать его товарищу социалисту Теодору Хаубаху. Министром экономики должен был стать католик Пауль Лежен-Юнг, а министерство финансов должно было отойти консерватору по фамилии Лесер. Министерство реконструкции, которое предполагалось создать, возглавил бы Бернхард Леттерхаус, большой друг трудящихся, помимо этого пользовавшийся доверием консервативных кругов. Бывший канцлер Брюнинг описывал мне этого человека как «одного из лучших».
Заговорщики подготовили кандидатуры и на множество других постов. Граф фон Штауффенберг должен был стать заместителем министра обороны. Чтобы укрепить отношения между социалистами и католическими профсоюзами, заместителем Лёйшнера предполагалось сделать Якоба Кайзера. Гизевиуса, чей опыт в гестапо и абвере мог принести пользу в розыске нацистов и предотвращении контрпереворота, предполагалось назначить специальным советником по общественной безопасности при главе государства.
Дата проведения очередных выборов определена не была. Многие участники заговора настаивали, что всеобщие выборы могут проводиться только после тщательной денацификации страны. Предполагалось, что до выборов Кабинет министров будет консультировать своего рода сенат, отобранный среди видных граждан-антинацистов (президентом должен был стать бывший председатель рейхстага социалист Пауль Лебе) и лиц, назначенных главами провинциальных
