силы и не упаду. Но пришлось заставить себя не двигаться и даже проглотить кусочек теста, вкуса которого я не почувствовала под пристальным взглядом зелёных глаз.
— Ты сегодня очень красивая.
Раньше я не замечала, что от его голоса теплеет в груди, а по коже, напротив, бегут мурашки. Но тогда мне и не приходило в голову его ревновать. Чтобы скрыть смятение, я склонилась над столом ещё ниже, а он тем временем продолжал:
— Вчера я побеспокоил тебя, извини. Просто хотел сказать…
— Не стоит. Всё в порядке, — перебила я. — Мне очень нужно было посидеть одной, хоть немного. Прошу прощения за грубость.
Повисла неловкая пауза.
— Мы все устали, — неожиданно заключил он. — Может быть, отдохнём пару дней? Побудем с Сэм, погуляем в парке. Дела подождут.
— О нет! Нет!!!
«Только не рядом с тобой!» — чуть было не выпалила я, но вовремя опомнилась. И так уже выдала себя достаточно. Воспоминание о запечатанной двери порождало в душе желание обернуться птицей и улететь в далёкие края, где никогда не слышали о Константине Кольдте и не видели огненных смерчей.
Сделав над собой усилие, я впервые за утро взглянула на него прямо и постаралась улыбкой сгладить отказ.
— Не хочу мешкать, так соскучилась по дому. Да и как же тёмная? Не будет же она вечно ждать у моря погоды.
— Ты права, — он нахмурился. — Плохая идея.
Хорошая. Слишком хорошая. В том-то и дело.
— Тогда с твоего разрешения я покину вас до вечера. Необходимо подготовиться. Встретимся в зале перемещений в семь, нет, в восемь пополудни. Приятного дня!
Я осталась одна. Посмотрела на опустевший стул и поднесла чашку с кофе к губам. Холодный.
Мы стояли на берегу озера и кидали кусочки капусты уткам. Те почему-то не спешили улетать в тёплые края. Должно быть, им тоже было жаль расставаться с Кленовой рощей. В небе копились тучи. К вечеру разыграется ветер. Хлынет дождь и будет бить по крыше и окнам до утра. Но я этого уже не услышу. И не увижу её.
— Мы больше не увидимся, так? — спросила девочка, бросая сразу целую горсть.
Я растерялась. Что делать? Сказать как есть или соврать?
— Значит, правда! — сделала вывод Сэм.
Она вытряхнула остаток из бумажного кулька в воду, и птицы заметались, чтобы успеть всё съесть.
— Это несправедливо! Почему ты уходишь? Почему все уходят от меня?!
— Я ухожу не от тебя, а домой. У каждого своё место в мире. Твоё — здесь, а моё очень-очень далеко, к сожалению.
— В тридевятом царстве, тридесятом государстве?
— Почти.
— И ты не можешь остаться? Совсем?
— Никак. Но я пришлю тебе подарок с отцом.
Сэм обернулась, медленно подошла. Её руки обхватили мои ноги, нос уткнулся в накидку.
— Не забуду тебя! — сказала она и всё-таки заплакала.
Я подняла лицо к небу. На лоб упали первые капли дождя.
Глава 22. Волшебное зеркало
Константин вошёл в комнату дочери, когда стрелки часов показали без пяти восемь. Сперва он не собирался прощаться, потому что должен вернуться и сделает это, а значит, лишние переживания Сэм ни к чему. Однако, если вдруг случится так, что он больше не сможет находиться рядом, будет мерзко, что ей, по сути, и вспомнить-то нечего, кроме вечной занятости отца, а он так и не скажет ей, что хотел. Поэтому Константин переменил своё решение и растерялся, когда узнал от няни, что девочка уснула, проплакав весь вечер из-за расставания с Карой. Его взгляд зацепился за письменный стол, за которым, благодаря стараниям иномирянки, в последнее время часто сиживала Сэм. Он взял перо и чистый лист. Как бы ни хотелось излить на бумагу все чувства, нельзя было делить с ребёнком эту ношу. Он написал: «Люблю тебя. Всё у нас будет хорошо». Последнюю фразу подчеркнул дважды.
Часы пробили ровно восемь. В зале перемещений ждал Мануэль. Кольдт задерживался. Когда я вошла, управляющий поклонился.
— Добрый вечер.
— Добрый вечер, господин Скотт, вы не откажете мне в услуге?
— Конечно, госпожа. Сделаю всё, что в моих силах.
— Будьте любезны, направьте это письмо в Эджервилль, на адрес оранти Шелли.
Я вытащила из кармана пухлый конверт.
— Ваше послание будет доставлено, можете не сомневаться.
— Благодарю, — я протянула Мэнни ладонь, и тот пожал её.
Он открыл рот, чтобы сказать что-то на прощание, но порог залы пересёк его грозный господин.
На нём было длинное чёрное пальто, то самое, в котором я увидела его впервые, на Багровом поле. В распахнутых полах виднелись белая рубашка и тёмные брюки, на ногах — простые сапоги. Проследив за моим взглядом, Константин пояснил:
— Подумал, лучше выглядеть нейтрально.
— Правильно, — одобрительно улыбнулась я.
Сама выбрала привычный наряд. Спасибо Ханне и её команде за то, что успели привести коричневые штаны и красную сорочку в порядок. Только вместо накидки я взяла из гардеробной двубортное пальто цвета хаки, чуть выше колен спереди и удлинённое сзади, с воротником-стойкой и двумя рядами медных пуговиц на груди и животе. Оно напоминало шинель, и в то же время его крой подчёркивал достоинства женской фигуры.
— Рукопись, — напомнил Кольдт.
Я достала из ранца дневник Мелиссы и шкатулку из фригонского хрусталя. Аккуратно поставила коробочку на пол, раскрыла листы на описании ритуала. Константин встал у меня за плечом. Тёплое дыхание коснулось моей шеи. Аромат покошенных лугов мешал сосредоточиться. Голос немного дрожал.
— Здесь сказано, в чашу…
— Посуда есть, — вмешался Мэнни и покрутил перед собой керамическую миску.
— … В чашу, — с нажимом повторила я, — выплеснуть кровь грифона, растворить в ней лепесток чёрной орхидеи и поджечь всё феникса пером. Начертить последовательность символов. На каждый пролить каплю зелья. Встать в центр круга. Остаток допить. Коридор откроется, вход увидим только мы. Им можно будет воспользоваться ещё лишь раз — для перемещения обратно. Всё.
— Последний символ…
— А что с ним?
— Он не называет конкретного места. Помнишь, при переходе в гарнизон мы замыкали круг руной Мальдезера? А эта означает, что нужно чётко представить точку, где желаешь очутиться. Сможешь?
— Пожалуй, да.
— Смотри, — насторожился Константин. — Не хочется оказаться на планете рогатых демонов с раздвоенными хвостами.
— А что, такая есть? — изумилась я.
— Почём мне знать, — пожал плечами этот гад. — И всё же лучше не рисковать.
— Я справлюсь, — сказала увереннее.
— Вот и умница, — усмехнулся Кольдт и обратился к управляющему: — Господин Скотт, берите мел, займёмся творчеством!
Мужчины часто подходили, дабы свериться с источником. Я вновь и вновь пробегала глазами по строкам, боясь упустить какую-нибудь мелочь. Чёрточка за чёрточкой
