это? «Пал». Политический крах. Или что-то похуже? «Бесславно осужденный». Если Гравье разгадает его игру и найдет доказательства того, что он готов предать интересы страны в угоду личным интересам, такой вариант совершенно не исключен. Именно «бесславно осужденный». Способен ли Филипп уберечь его от этих опасностей? Его стремление избежать последствий пугает. Хотя… Может быть, именно в этом и заключается сила Прадля? Он никогда ни о чем не сожалеет и не занимается ненужным самобичеванием. Он забывает о неудачах и действует, выстраивая свою политику в зависимости от конкретной ситуации. Да, его не отнесешь к холеным интеллигентам. Он не так изыскан, как Гравье. Но ему, министру Сервелю, и не нужен в качестве помощника лощеный интеллигент. Он сам, аристократ в пятом поколении, сыграет эту роль. А помощник пусть будет неотесанным мужланом. Пусть будет кем угодно. Лишь бы он переиграл этого мерзавца Гравье.
Министр вздохнул, прогоняя последние сомнения. Плевать на откровения Вольтера. Он продолжит игру. И главное сейчас – добраться до этого русского и направить его энергию в нужную сторону.
– Хорошо! – кивнул министр. – Где сейчас этот человек?
Министр не сказал, кого именно он имеет в виду, но Прадль сориентировался безошибочно.
– Он участвовал в драке перед домом мадемуазель Вальдман, пытался спасти документы. Затем скрылся в доме. На данный момент, скорее всего, находится в доме. Люди Гравье ведут там обыск.
– Значит, Гравье его найдет, – кивнул Сервель.
– Можете не сомневаться, – усмехнулся Прадль. – Он обвинит этого парня в совершении убийства и упрячет его в одиночку. Затем он начнет торговаться с русскими и добьется экстрадиции их человека в Россию на своих условиях.
– И эти условия будут заключаться в том, что русские прекратят попытки пролить свет на операцию «Каталина», – кивнул министр и поднял глаза на собеседника.
– Да. – Прадль выдержал взгляд. – Во всяком случае, до выборов.
– Признаться, действия Гравье безупречны. – Сервель взял изящную ручку, выполненную из перламутра, в виде древнего копья. – Он раньше нас нашел этого русского. – Сервель провел на лежащем перед ним листе бумаги почти идеальную прямую. – Он смог уничтожить оригиналы документов, оставшись при этом безнаказанным. – Сервель ограничил нарисованную прямую с одной стороны жирной точкой. – Если, конечно, не считать наказанием выговоры, полученные архивариусами и электриками, допустившими короткое замыкание и пожар в секретном отделе архива. И он пресек передачу копий документов этой модельерше. – Сервель, активно вращая ручкой, нарисовал точку на второй стороне прямой. – Отсюда вопрос, можем ли мы противопоставить хоть что-то действиям наших политических соперников, не подводя под удар собственные интересы?
Прадль помедлил с ответом, понимая, что шеф недоволен и даже раздражен провалами и за каждое сказанное им сейчас слово придется отвечать. Он угрюмо смотрел на лист бумаги под рукой Сервеля. В прямой, ограниченной с обеих сторон жирными точками, было что-то фатально-угнетающее, и Прадль не без труда оторвал от нее взгляд.
– Мы продолжим действовать, – осторожно проговорил он. – Я постараюсь встретиться с этим русским в тюрьме. Кроме того, у меня есть выходы на его начальство. Если нам удастся вытащить его из тюрьмы, русские не примут условия Гравье.
– Конкретного плана действий, Филипп, у вас, как я понимаю, нет, – улыбнулся Сервель. – Что ж, нам остается надеяться на ваши опыт и интуицию и молиться, чтобы они нас не подвели.
Прадль угрюмо кивнул. Какой может быть план действий в условиях быстро меняющихся обстоятельств, которыми сопровождается любая операция секретных служб? План действий – это нечто кабинетное, что составляется бюрократами для оправдания собственных ошибок и провалов. А он привык сражаться, принимая решения в доли секунды, когда враг идет по пятам или движется на тебя всей своей массой. Но таких тонкостей этому холеному аристократу, сухому аппаратчику не понять, и потому он не станет ничего доказывать. Он просто будет делать свою работу.
– Все силы полиции в полном вашем распоряжении, Филипп, – сказал Сервель. – Командиры всех подразделений получат соответствующие распоряжения немедленно.
Прадль кивнул и поднялся из-за стола, резким движением закрыв свою папку с бумагами.
19
Лиза поднялась на второй этаж и вошла в гардеробную.
– Андрэ! – шепнула она, приоткрыв дверцу шкафа.
– Да, – глухо отозвался Андрей из-за полок. – Они ушли?
– Не совсем. – Лиза попыталась заглянуть за стопки белья, но разглядела только темноту. – Они сидят в гостиной. Как ты?
– Нормально.
– Ты еще можешь стоять?
– Конечно! – Из-за полок донесся легкий смешок. – Здесь прекрасные условия. Тихо, тепло, темно, пахнет лавандой. Я чувствую себя как в лесу летней ночью. Жалко, луна не взошла.
– Ты романтик. – Лиза провела рукой по белоснежным ребрам простынь и пододеяльников.
– Когда стоишь в шкафу и надеешься на то, что тебя не найдет полиция, поневоле станешь романтиком.
– Тебе придется постоять еще немного. – Лиза наконец разглядела за полками темную рубашку Андрея. – Продержишься?
– Продержусь.
Лиза прикрыла дверцу и пошла к тетке. Тетя Вардена сидела, как обычно, в своем кресле с высокой спинкой и читала. Она подняла глаза на племянницу и улыбнулась.
– Наши незваные гости ушли?
Лиза потупилась, и улыбка сошла с лица тетки.
– Они вернутся с каким-то оборудованием и продолжат искать его, – выпалила Лиза, и в ее голосе звучало отчаяние.
– Вероятно, датчики, реагирующие на инфракрасное излучение, – сказала тетя Вардена и, заметив удивленный взгляд Лизы, добавила: – Я читала о них во Frence Soir. Это действительно серьезные штуковины.
– Значит, они его найдут?
Тетя кивнула.
– Боюсь, что найдут. Они за него взялись не на шутку. А нам вдвоем со всей службой безопасности не справиться. Может быть, тебе попытаться вывести Андрэ из дома через гараж?
Лиза подошла к окну и тронула занавес. Перед домом стояли несколько машин, в которых сидели крепкие мужчины.
– Они наблюдают за домом. Они не дадут нам ни уйти, ни уехать. Что же делать? Мы не можем отдать его просто так, тетя!
Лиза выпалила эту фразу и наткнулась на удивленный взгляд тетки.
– Что ты имеешь в виду, девочка?
– Не знаю, тетя. Но я хочу быть уверена, что с Андрэ ничего не случится. Мы наступили на мозоль кому-то очень сильному. Они сфабриковали против Андрэ обвинение в убийстве. Я уверена, что они попытаются или упечь Андрэ в тюрьму на много лет, или прирезать в камере.
Тетя Вардена сняла очки и аккуратно положила их на раскрытую книгу.
– В твоем беспокойстве, Лиза, – сказала она, – я усматриваю не только заботу о совместном расследовании, но и нечто большее. И не возражай мне. – Тетя Вардена подняла руку, остановив этим жестом поток Лизиного красноречия. – Я просто высказываю свое мнение.
– Тетя, – проговорила совершенно растерянная Лиза.
– Нам
