найдут? Андрэ. Значит так: полицейские во время обыска в моем доме не найдут Андрэ!»
– Вы что-то сказали, мадемуазель? – Один из полицейских, веселый толстяк в коричневом костюме ужасного покроя, повернулся к ней.
– Я? – Лиза испугалась, что высказала заветную мысль вслух. – Нет, ничего.
– Вы просто произнесли слово «полицейские», – улыбнулся толстяк.
– Да, – решилась Лиза. – Я возмущена тем, что происходит в моем доме!
– Простите, мадемуазель, – толстяк смешно развел руками, – но мы ищем человека, подозреваемого в убийстве. И есть основания полагать, что он скрывается в вашем доме.
Толстяк, тяжело опираясь на перила, пошел вверх по лестнице. За ним потянулись другие полицейские, разочарованные проверкой комнат первого этажа и спортивного зала в подвале. У Лизы бешено забилось сердце. «Полицейские не найдут Андрэ, – твердила Лиза, делая ударение на каждом слове. – Не найдут! Не найдут!» Она поднялась наверх. Люди в форме разошлись по комнатам. Толстяк, нервно дергая за лацкан свой ужасный пиджак, переступил порог гардеробной. Его рассеянный взгляд скользнул по полуоткрытой дверце шкафа, по полкам, забитым простынями, от которых исходил устойчивый дух утюга и лаванды, которой тетя Вардена пересыпала белье. Всей силой своего воображения Лиза видела Андрея, стоящего за отпиленными полками, прижавшегося к стенке шкафа, старающегося не дышать и, самое главное, не чихнуть от того же запаха лаванды. «Не чихни, Андрэ! – мысленно воскликнула Лиза и тут же послала толстяку импульс, сравнимый по силе лишь с цунами или со снежной лавиной: – Не найдешь!» Подействовал ли импульс или задумка тети Вардены оказалась не по зубам парижским полицейским, но толстяк повернулся и потянул на себя другую створку шкафа. Он заглянул внутрь, провел рукой по висящим на вешалках костюмам, зачем-то стукнул костяшками пальцев по задней стенке шкафа и повернулся к стоящей в дверях Лизе. Видимо, в ее глазах он прочел еще что-то, кроме призыва не найти Андрея. Толстяк подумал и провел рукой по сложенным простыням. «Выдала! – замерла Лиза. – Он все понял!»
– Простите, мсье! – услышала Лиза за спиной спокойный голос.
Тетя Вардена насмешливо смотрела на толстяка, опираясь на свою гладко отполированную палку.
– Простите, мсье, – повторила она. – Но это – мое белье.
– Прошу прощения, мадам! – Толстяк отдернул руку и огляделся. Больше в маленькой гардеробной не было мест, где мог спрятаться человек, и толстяк пошел к выходу.
«Действует! – восхитилась Лиза. – Спасибо тебе, Жюль! И спасибо твоим мудрым японцам!»
Толстяк спустился вниз, в гостиную первого этажа, где уже собрались все его коллеги. Лиза, с трудом переставляя ватные ноги, пошла вниз. Полицейские совещались. Их приглушенные голоса напомнили Лизе жужжание пчел в улье.
– Мадемуазель, – обратился к ней худощавый человек в форме офицера полиции. – Мы не нашли в вашем доме человека, которого искали…
– Разумеется! – выпалила Лиза. – Вы его не нашли, потому что его здесь нет.
– Это не совсем так, – мягко возразил офицер. – После инцидента на улице этот человек не выходил из вашего дома. И потому у нас есть все основания считать, что российские спецслужбы организовали в вашем доме тайник, который невозможно обнаружить без специальной аппаратуры.
– Российские спецслужбы? – От неожиданности у Лизы подкосились ноги, и она опустилась в кресло.
– Именно, мадемуазель, – вежливо кивнул офицер. – Возможно, вы не знаете, но ваш гость выполняет в Париже задание специальных служб своего государства. Его задержанию мы придаем большое значение. И я предлагаю вам еще раз добровольно указать нам место, где он скрывается.
«Спецслужбы, – мелькнуло в голове у Лизы. – Неужели? Нет, этого не может быть! Какое задание? Они лгут! Андрей не интересовался ничем, кроме операции, проведенной семьдесят лет назад. Никакими государственными тайнами. А может быть, он меня завербовал? Зачем? Я не знаю никаких секретов. Нет, не может быть. Они лгут».
– Этого человека у меня в доме нет, – твердо проговорила она.
– Что ж, мадемуазель, – улыбнулся офицер. – Не хотите добровольно выдать преступника, подозреваемого в совершении убийства и в шпионаже против нашей страны, значит, мы его найдем. Мы вызвали группу со специальной аппаратурой, реагирующей на тепловое излучение человека. Специалисты будут здесь в течение получаса. Так что наш обыск не закончен, мадемуазель. Вам придется потерпеть наше присутствие еще некоторое время.
– Я потерплю, – проговорила Лиза, но в ее голосе уже не было прежней твердости.
– Мы побудем здесь, в гостиной, – повторил офицер. – А когда подъедут наши коллеги, мы общими усилиями найдем либо тайник, в котором прячется ваш гость, либо подземный ход, через который он покинул ваш дом. И тогда разговор с вами будет иным.
Офицер сделал знак, и полицейские расселись на диванах в гостиной. Лиза остановилась на пороге, ловя на себе насмешливые взгляды стражей порядка.
– Вы можете налить себе выпить! – величественно сказала Лиза и медленно пошла по лестнице наверх.
18
Министр Николя Сервель, заложив руки за спину, прошелся по своему просторному кабинету, остановился у книжных полок, достал томик Вольтера и раскрыл его на середине.
Бедняк-ремесленник, корпя над верстаком,
Свой расцвет сгубил работой принужденной.
Вещал пророчества три года он потом
И пал, бесславно осужденный.
Что это? Конечно, «Послание к Урании». Если, как говорят философы, нет ничего случайного в нашей жизни, почему он открыл книгу именно на этих строках? Министр прочел еще раз четыре строки, вернул книгу на место, прошел мимо вазы, подаренной ему коллегой из Индии, задержал взгляд на картине Жоржа Брейтнера, которая обошлась министерству в сумасшедшие деньги, и сел за стол.
Филипп Прадль поднял голову и встретился взглядом с министром. Но Сервель молчал, и Прадль почувствовал неловкость. Он склонил голову к бумагам и даже сделал вид, будто листает их. На голове Прадля Сервель заметил небольшой кружочек начинающейся лысины, и это зрелище почему-то было ему неприятно. «Не ошибся ли я, – подумал он, – вверив свою судьбу этому человеку? Так ли он хитер и умен, как я всегда думал?»
Прадль словно почувствовал, что министр думает о нем. Он поднял голову и сказал:
– Никаких последствий эта операция иметь не будет. Им не удастся установить, как именно мы сняли копии.
Министр кивнул. Вот что больше всего волнует Прадля. Последствия. А как насчет провала операции? Как насчет того, что люди Гравье выследили его людей и отобрали документы? Нет, он явно не так хитер и опытен, как казалось. Во всяком случае, он явно уступает вездесущему руководителю службы безопасности. Этому проклятому Алану Гравье.
«Вещал пророчества три года он», – вспомнил Сервель. Пост министра внутренних дел он занимает как раз три года. «И пал, бесславно осужденный». К чему бы
