наблюдал, вызывающе вздернув бровь.
— Знаешь, чем хорошо быть мировой знаменитостью? — на полном серьезе спросила я, поерзав на его бедрах.
— Нет. И чем же?
— Я могу диктовать условия. И брать выходной тогда, когда мне захочется.
— Сенька…
— Иди ко мне. Я так по тебе соскучилась…
— Правда?
— Угу. Без тебя это все, — я махнула рукой в сторону айфона, — не имеет значения. Вообще ничего не имеет… Я люблю тебя до смерти. Прости, что так поздно это осознала…
— Ну что ты? Ты ж малявка совсем. Сам виноват — влюбился в малолетку, — посмеивался над собой Вершинин, качая меня в руках.
— Я выросла, Артур. Я состарилась за этот год на миллион лет. — Просто так. Глаза в глаза… Соприкоснулись пальцами. — Время — такая странная штука, Артур, ты замечал? Когда ты несчастлив, секунды растягиваются на дни и месяцы, а когда счастлив, месяцы — будто секунды…
Дрожащими пальцами прошлась по его колючим щекам. Поцеловала. К счастью, я уже была голой. Да и его долго раздевать не пришлось. Артур даже ширинку не посчитал нужным застегнуть. Все, что мне надо было, просто стащить джинсы с его обалденно поджарой задницы и резко сесть.
— Да…
— Боже, я там — в мясо… — застонала сквозь смех. — С непривычки, — добавила, чтобы он и не думал остановиться. — Ты просто зверь.
— Год никого, Сень… Прости, малыш. Я чуть отведу душу и поумерю аппетит. Наверное…
Ну, если судить по его голосу, если честно, надежды на это не было. И слава богу! Потому что…
— Мне все нравится.
— Да?
— Особенно, что год никого. Я тоже ни с кем…
— Я знаю.
Хотелось расплакаться. Но еще больше — себя ущипнуть. Потому что это все казалось мне таким нереальным. То, что мы все-таки друг друга дождались. То, что смогли, несмотря на все испытания, сжирающую душу ревность. Я ведь знаю, что с его стороны это тоже было… Не могло не быть, учитывая высосанные из пальца статейки о нас с Русланом.
Я зажмурилась, отгоняя прочь все ненужные мысли, и практически тут же кончила, чувствуя, что и он догоняет меня серией коротких горячих залпов.
— Ты никогда не пожалеешь, — прошептала я, может быть, излишне самоуверенно, учитывая, что ради меня он пошел против своих принципов, оставив сына, и так далее… Меня оправдывало только то, что я действительно готова была отдать ему всю себя. Да и по поводу маленького Артурчика у меня имелись некоторые мысли…
— Я знаю, Сень. Я знаю… Давай все ж поешь. Потому что на вторую половину дня у меня на тебя имеются кое-какие планы.
И ведь сколько я ни выпытывала потом, Артур так и не сознался, что же это за планы такие. Мы поели, оделись (он велел надеть что-нибудь потеплей) и поехали куда-то в сторону выезда из города. Погода была паршивой. Казалось, залив закипал. Только вместо пузырьков поднимались белые барашки волн. И ветер стонал во весь голос.
— Уже скоро начинается территория заповедника, — зачем-то предупредила я.
— Ага, — усмехнулся Вершинин. — Мы почти приехали. Вот…
Огромный забор из двух рядов профлиста. Ворота. Понятно, все временное. Вряд ли тот, кто может купить себе землю, примыкающую к заповеднику, планировал это вот так оставить.
— Что это, Артур? Что это? — волновалась я, хотя уже, кажется, догадалась. Это был дом… Шикарный нависающий над океаном дом в современном стиле, который можно было увидеть только с воды, и, может, поэтому здесь обязательно останавливались проходящие мимо экскурсии.
— Мой тебе подарок. Хотел вручить после развода… — он усмехнулся, — но, малыш, в твоей однушке жутко неудобно.
Горло перехватил спазм. Я покачнулась на выстеленной деревом дорожке. Артур подхватил… Как всегда, подхватил, да… Совершенно невероятный мужчина.
— Хочешь жить здесь? — прошептала я.
— Хочу жить с тобой. Здесь просто будет удобнее. Только предупреждаю, работы еще не закончены. Во дворе, видишь, конь не валялся. Да и в доме есть только кухня и кровать. Пойдем, сейчас сама все увидишь.
Дом находился на уходящем в море утесе. И именно из-за такого расположения буквально из каждого окна открывался удивительный, совершенно открыточный вид на океан. Перед глазами пронеслись все четыре времени года. Я так явно представила, как будет меняться эта картинка от зимы к весне, от весны к лету, от лета к осени… И так год за годом. А мы с Вершининым, все так же обнявшись, будем снова и снова за этим, как и в первый раз, наблюдать. Проживая свою лучшую жизнь вместе.
— Почему именно дом? — прошептала я.
— Думал, он уж точно тебя здесь удержит.
— Артур… — Боже, я не знала, что сказать! Просто не знала. Я уехала за мечтой. И вроде не должна была извиняться за это, но… — Меня здесь держит любовь к тебе.
Он отстранил меня за локти, помолчал некоторое время, меня разглядывая, а потом прижал к себе, так что косточки затрещали, и прошептал, обдавая обжигающе-горячим дыханием висок:
— Ну, значит, дом будет приятным дополнением.
— Очень приятным, — согласилась я. — Давай в этой комнате сделаем детскую для Артура?
Мне показалось, или нет, но на миг Вершинин как будто застыл.
— Ага.
— Что-то не так?
— Нет, все нормально. Сделаем все, как ты хочешь.
На то, чтобы довести наш новый дом до ума, ушел еще где-то год. Впрочем, мне и пары месяцев хватило, чтобы осознать — никаких детей в нашем доме не будет. Катя… Катя просто не отпускала сына к нам. Артур разрывался между нами. Я знала это, я чувствовала, как ему тяжело, хотя он ни разу за время нашей совместной жизни ни в чем меня не упрекнул. Я улетала на гастроли, он возвращался на остров к сыну. Я возвращалась — Артур перекочёвывал на материк. И все это не прекращая работать в режиме двадцать четыре на семь. Это все было очень нелегко, но я бы не променяла эту свою жизнь ни на какую другую.
Летели месяцы. Ноябрь слизал декабрь, промчалась зима. Март ознаменовался большим событием — Артур, наконец, развелся. Катя… она вроде бы и не мешала этому, но и не способствовала. Вершинин, конечно, мог воспользоваться своими связями и решить вопрос одним махом, но не стал, отшутившись, что это вполне соразмерная плата за свободу. Мы все чем-то платили… Я — тем, что еще очень долго не могла назвать этого мужчину своим. Впервые мы вышли в свет как пара только через год совместной жизни. Мне стукнуло двадцать пять. Артур устроил грандиозный праздник на несколько сот гостей… Так и рассекретились. Думали, полгода после его развода хватит, чтобы все
