Гаррета.
Когда их беседа подошла к концу, мы попрощались с донной и вышли. Гаррет уверенно двигался среди катакомб, я шла рядом. У него не возникало ни единой заминки, он сворачивал уверенно, не останавливался, значит, уже был здесь не один раз.
Мы вошли в помещение, где одновременно располагались четыре настила, три из них были заняты. Хант и Чейз сидели на соседних и разговаривали, Диего лежал на третьем и смотрел в потолок. Увидев нас, он протянул:
– Ну наконец-то.
Когда Чейз обернулся, и наши взгляды встретились, Гаррет отступил на шаг от меня, скорее я даже не увидела это, а почувствовала. И это мне не понравилось.
Чейз поднялся и медленно пошел в мою сторону, он не отрывал взгляда от моего лица. Когда между нами практически не осталось никакого пространства, он обнял меня, сжал и прошептал:
– Я так скучал.
Я обняла его в ответ и сказала то, в чем была уверена на все сто процентов:
– Рада, что ты цел.
Чейз отстранился, но не выпустил меня из объятий, мне пришлось завести руки назад и самой разорвать окутывающее меня кольцо. Чейз словно не замечал ничего, он так проникновенно смотрел на меня, что я испытывала максимальный уровень неловкости.
– Сейчас мы уедем отсюда, – сообщил он. – Гаррет обещал безопасное место до дня суда, нам нужно многое обсудить.
Я несколько раз пыталась прервать его и вставить хоть пару слов, но Чейз был так увлечен планами, которые составил для нас двоих. Когда он замолчал, мне пришлось сделать ему больно, но по-другому я не могла. Не умела.
– Чейз, я не поеду с тобой, – сказала я, смотря ему в глаза.
Тишина оглушала. Я чувствовала неприятный вкус на своих губах, словно слова, что я сказала, были отравлены.
Я отступила на шаг назад, Чейз перевел взгляд мне за спину, посмотрел на Гаррета, потом снова на меня. Не описать словами, насколько мне было некомфортно в подобном положении. Почему я чувствовала будто предавала Чейза? Это ведь не так. Я не сделала ничего предосудительного. Неожиданно раздался голос Диего:
– Хант, пошли.
– Только самое интересное началось.
– Пошли, я сказал.
Хант и Диего вышли, я слышала это по звукам шагов по воде, не могла оторвать взгляда от Чейза. Он смотрел на меня, как на предателя. Мы остались втроем, но никто ничего не говорил. Я протяжно выдохнула и, обойдя Чейза, села на край одной из лежанок. Пальцы тряслись, я не думала, что разговор будет таким тяжелым. Я делала больно себе, хотя не должна была испытывать этого тянущего отвратительного чувства внутри. Чейз сел напротив, а Гаррет так и не сдвинулся с места. Он не сказал ни единого слова. Я посмотрела на него и поймала безразличный взгляд. Я повернулась к Чейзу и повторила:
– Я не поеду с тобой.
– Я понимаю, что все пошло под откос из-за меня, но пока я находился здесь, без тебя…
– Не договаривай, – попросила я. – Не надо. Никакие слова уже ничего не изменят.
– Я сделаю все, чтобы…
– Чейз, ты меня не слышишь.
– Не обрубай все так.
Гаррет прервал наш диалог:
– Да дай ты ей договорить.
Мы с Чейзом повернулись в сторону Гаррета, он смотрел на Чейза, не на меня. Чейз злился, казалось, что я видела всполохи злости, кружащие вокруг него, и все это было направлено на Гаррета. Чейз перевел на меня потухающий взгляд и сказал:
– Извини. Просто я не хочу услышать, что все закончилось. Что больше ничего нельзя исправить.
Я сглотнула горечь и прошептала:
– Но так и есть.
Чейз отрицательно покачал головой, со злостью потер шею сзади и снова устремил на меня непреклонный взгляд:
– Все еще можно изменить.
– Есть вещи, которые я никогда не смогу простить. Измена – одна из них.
– Мы можем поговорить без его присутствия? – спросил Чейз.
– Я не хочу, чтобы Гаррет уходил, – я сказала это прежде, чем подумала. Черт.
Чейз печально улыбнулся.
– Я был прав тогда? Да? Между вами что-то есть?
Я посмотрела на Гаррета, я не знала, что сейчас сказать. Вроде между нами действительно что-то было, но что именно, я еще не разобралась, но одно знала наверняка. Вернув взгляд на Чейза, я призналась:
– Есть. Мы муж и жена.
Чейз соскочил с места.
– Что? Да вы с ума сошли.
Он расхаживал из стороны в сторону. А потом остановился перед Гарретом.
– Зачем тебе это? – спросил Чейз.
– Что подразумевается под «это»? – ответил вопросом на вопрос Гаррет.
– Рэйвен. Она очередной твой план? Такой же, как суд? Ты ее просто используешь. А когда она перестанет быть тебе нужной, то избавишься. Я знаю таких, как ты. Мой отец такой же. Рихану плевать на всех, кроме него самого и его трона.
– Не думаю, что я должен перед тобой отчитываться о своих намерениях.
– Ты ей должен.
Они разговаривали так, словно меня тут и вовсе не было. Я встала и пошла в сторону выхода. Я не хотела присутствовать при их разговоре. Тем более Чейз говорил вещи, о которых я раньше не думала, а теперь на душе стало невообразимо погано. А что если он прав, и я для Гаррета очередной план? В груди стало сдавило стальными цепями.
– Куда ты? – спросил Гаррет.
Я остановилась и посмотрела на него, ничего не сказала, пыталась прочитать в его глазах, правдивы ли догадки Чейза или нет. Мне не удалось ничего прочитать или рассмотреть, Гаррет сам направился к двери и сказал:
– Поговорите вдвоем.
Он ушел, я вернулась к лежанке и рухнула на нее. Сил не было. Чейз расхаживал из стороны в сторону. Около пяти минут мы молчали. Я вроде бы уже все сказала, но мы так и не пришли к общему знаменателю. Чейз перестал ходить, снова сел напротив и заговорил:
– Рэйвен, я понимаю, что больше нет смысла говорить про то, насколько сильно я сожалею о случившимся, о том, из-за чего ты перестала смотреть на меня так, как делала это раньше. Но я прошу тебя, не доверяй Гаррету.
– В тебе говорит ревность.
– Она вопит во мне. Но дело не в этом. Я не хочу, чтобы тебе снова сделали больно. Я себя за это ненавижу, а Гаррета убью, если он сделает что-то…
– Не надо. Чейз, у нас с тобой много общего. Мы потеряли друзей, прошли через многое, я хочу запомнить только то, что нас сплотило, а не то, что развело. Понимаешь? Я не хочу злиться на тебя или ненавидеть. Но и помощь твоя… я больше не
