длинную косу, понял что это девица. А когда присмотрелся, разглядел мягкие черты довольно хорошенького личика, небесного цвета глаза и веснушки, покрывавшие нос и щеки воительницы. Тасмир относился к людям как мы относимся к обезьянам, считал их уродливыми и никчемными трусами. Но про себя отметил красоту девушки. «Почти совершенные черты… Если бы не знал, что это человек, принял бы за уродливую эльфийку, – подумал Тасмир».
Рагнеда присела напротив него, Светозар же оказался между ними. Тасмир безотрывно смотрел на лесную княжну и не мог оторваться. Его янтарные глаза загорелись, глядя на нее. Ему казалось странным, что такая тоненькая хрупкая девушка носит кольчугу и клинки за поясом. Выгоревшие на солнце пряди пепельно-русых волос спадали на милое личико, которое выглядело серьезным, со слегка вздернутой правой бровью. Рагнеда тоже внимательно смотрела на Тасмира, пытаясь понять что это за фрукт. Он был красив и совершенен, как и Светозар.
– Светозар сказал, что вы ищите того, кто бы мог вылечить вашего принца? – спросила Рагнеда.
Ее серебристый голос сладко звучал для ушей незнакомца.
– Да, – ответил Тасмир. – Вы знаете где ее искать?
– Примерно знаю, – продолжала Рагнеда. – Но нужна прядь волос ребенка. Иначе как узнать кого именно нужно спасать от смерти?
– У меня с собой есть локон, – на шее Тасмира висел медальон.
– Вы из далека, верно? – спросила княжна. – Как слухи о ведьме, исцеляющей огнем, дошли до вашего дворца?
– Наш посол, будучи по делам у одного из ваших правителей, слышал рассказ от одного из воинов, которого вылечила девочка. Она отстригла прядь его волос и сожгла ее. После этого раны юноши исчезали на глазах, он быстро поправился. Это было лет семь-восемь назад. Логично предположить, что девочка выросла и продолжает помогать тем, на кого лекари уже рукой махнули. Мой король просил привезти целительницу во дворец, если она согласится.
– Зачем? – спросила Рагнеда.
– Он лично захочет отблагодарить ее.
– Ехать никуда не нужно. Мальчик при смерти, можем не успеть. Давайте локон, – княжна протянула руку.
Тасмир не ожидал – та самая целительница, которую он долго искал, сидит перед ним. Он представлял ее не такой. Рагнеда понимала его:
– Я вижу, что вы мне не верите. Я ведь совсем не похожа на ведьму, что командует огнем, как прирученным зверьком, так? Это поможет вам изменить свое мнение обо мне? – княжна встала и протянула руку к почти погасшей лампе на стене. Огонь разгорелся за секунду. Да так, что стекло лопнуло от жара. Тасмир был более, чем впечатлен. Он ошарашенно, не отрывая глаз от лампы, достал прядь волос из медальона и протянул его Рагнеде. Светозар же с интересом наблюдал за обоими.
– Я пойду в лес. Одна, – ее взгляд был обращен на учителя. – За мной не ходить, – предупредила она, пряча за пояс белокурый с серебринкой локон.
На ощупь волосы принца были такими же мягкими, как у Светозара.
– Я постараюсь сделать все, что смогу. Думаю, вернусь к вечеру.
– Впечатляет, не так ли? – Светозар смотрел на Тасмира. Тот не отрывал взгляда от дверей, где только что скрылась княжна.
– Не то слово… – прошептал тот.
Рагнеда ушла в лес, развела там костер и принялась шептать заклинания. Когда пламя взвилось столбом, княжна бросила половинку пряди в огонь. Но локон не спешил сгорать, пламя с трудом его пожирало. Рагнеда почти физически ощущала как что-то препятствует исцелению ребенка. Она забормотала другое заклинание, которое редко использовала – лишь в особых случаях (оно отнимало много сил, а если бы его применил кто другой из их рода, то после ритуала женщину непременно ждала бы смерть).
Воздух вокруг задрожал, очертания леса постепенно растворяла тьма. Княжна чувствовала как перемещается в другое место, хотя даже не шевельнулась. Тьма заволокла все вокруг плотной пеленой. Только пламя костра освещало небольшой кусочек пространства, образуя купол и накрывая собой колдунью, словно щит. Стало жутковато. Из тьмы проступили очертания человеческой фигуры, сидящей на коленях. Образ становился все четче, Рагнеда смогла получше разглядеть это существо. Это был не человек: черная, эбонитовая кожа, глаза светились тусклым красным светом, будто налитые кровью. Зрачков не было видно. Сквозь белоснежные всклоченные пакли этой странной старухи проглядывали кончики заостренных ушей, как и у Светозара. Волосы свисали до самой земли, на злобном морщинистом лице играли отблески пламени. Странная чернокожая эльфийка тоже шептала какой-то заговор. Вокруг проступали камни, стологмиты и стологниты. Рагнеда поняла, что очутилась в пещере. Здесь было сыро и прохладно, спертый и слегка затхлый воздух неприятно бил в нос.
– Даже не пытайся помешать мне, девчонка, – прошипела старуха. – Не лезь не в свое дело, – ведьма говорила на чужом языке, но княжна ее понимала.
– Кто ты? – спросила Рагнеда.
– Я – жрица богини Ллос, – гордо произнесла эльфийка. – Ей нужен этот мальчик. Его отец причинил народу дровов много бед. Он изгнал нас с наших земель – из верхних пещер, где мы жили несколько веков.
– Но ведь вы же делали вылазки и убивали невинных жителей, которые не причиняли зла вашему народу, – знания о дровах сами собой вливались в мозг княжны.
– Так велит наша богиня, – ответила ведьма.
– Значит она ненормальная, раз требует таких жестокостей! – сказала Рагнеда.
– Заткнись! – прошипела старуха. – Много ты понимаешь!
– Но вы же знаете, что губите невинное дитя. Его отец ваш народ не обижал. Его самого изгнали из Альвахейма за убийство, которое он не совершал! Он скрывается в моих землях, совсем ничего о себе не помнит. А при побеге Арэвил едва не погиб.
– Король Ром не знает об этом и считает мальчишку своим родным сыном. А раз так, боль от потери ребенка станет еще невыносимее. Ром ответит за все! Сначала он узрит мучительную смерть мальчика, а потом падет сам. Династия Грейнов прервется, род Дарутов перестанет существовать! – старуха говорила торжественно и громко. Эхо отскакивало от стен пещеры, гулом разносилось по ближайшим туннелям. – А ты отправляйся назад, к своему изгнаннику, который мучается от безраздельной любви. Он никогда не узнает о сыне!
– Проваливай к своей богине, – сказала Рагнеда и старуху объяло пламя. Она закричала, но не могла сдвинуться с места, словно приросла к камню, на котором сидела. Огонь не причинял ей увечий и ожогов. Пламя заставляло чувствовать ведьму всю боль и мучения, которые чувствовали создания, подвергшиеся колдовству старухи. – Сними с мальчика чары, ведьма! – Рагнеда старалась перекричать колдунью. Но та упрямилась и не сдавалась. Тогда на подземную эльфийку обрушился весь поток ее собственных пыток, который Рагнеда еще сдерживала, пытаясь уговорить упрямицу. Мощный напор эмоций и чувств
