class="p1">— Не слишком быстро? Разве может так быстро стучать сердце? — спрашивает Дима.
Врач объясняет почему так, говорит, что с ритмом все хорошо и сообщает, когда прийти на прием в следующий раз. Нам троим еще приходится провести двадцать минут в коридоре, ожидая результаты. Никто не обсуждает УЗИ, но заметно, что абсолютно все под сильным впечатлением. Медсестра выносит конверт. Мои руки слегка подрагивают, сейчас я узнаю, кто отец этой черной крошки с удивительно быстрым сердечком. Мне страшно, листок передо мной, я вижу имя и опускаю его рядом с собой на скамейку. Теперь дышать легко, хоть и приходится увидеть, как листок берет Андрей, как подрагивают его губы и потухают глаза, как после него жадно вчитывается в строчки Дима и улыбается. Андрей уходит, не говоря ни слова, его не будет больше в моей жизни, я знаю.
Дима закрывает глаза и выдыхает слишком много воздуха, потом обнимает меня. Это его ребенок, теперь все известно. Так уж вышло, что именно в ту единственную ночь, когда я забыла обо всем на свете, ребенок и появился. Дима смотрит на меня, и меня завораживает радость в его глазах.
— Мира, я чувствовал, что он мой. Я никогда не был рад так, как сегодня, я серьезно. Ты ведь хотела, чтобы это был мой ребенок, правда?
— Да, я очень надеялась на это.
— Если бы он оказался Андрея, я бы все равно тебя не оставил, не ушел бы, как сделал он. Ты нужна мне, нужна мне любая, веришь мне?
— Верю, — улыбаюсь я.
— Когда все известно, Андрея больше нет в наших жизнях, может мы наконец-то сделаем все, как должно быть? Ты переедешь ко мне, и я буду о тебе заботиться. Нет, подожди, не спорь, — я и не спорю. — Тебе нужно беречь и себя, и ребенка. Я буду каждый день привозить свежие продукты, что-нибудь готовить тебе, приносить тазик, если захочешь блевать, поднимать все тяжелое и делать массаж ног. Позволь мне заботиться о тебе и быть рядом. Мы можем жить в разных комнатах, я уступлю тебе спальню, если тебе будет так комфортнее. Мы можем жить без секса.
— Почему сразу без секса? — вполне обычно спрашиваю я. — Если бы ты только знал, как у меня сейчас гормоны бушуют. Мне кажется, я никогда в жизни не хотела секса так сильно, как сейчас.
Смотрим друг на друга целую секунду, и между нами вспыхивает воздух.
— И ты говоришь об этом только сейчас? — наигранно злится Дима, затем прислоняет губы к моему уху и шепчет: — Я бы прямо сейчас на этом диванчике положил бы тебя на спину, провел бы языком по абсолютно всему твоему телу, а потом полчаса без перерыва на подышать, сплошные стоны и крики.
— Не издевайся надо мной, — смеюсь я и хочу отпихнуть Диму.
Он же наклоняется и целует меня. Это не длинный поцелуй, но в сочетании с тем шепотом и моей разыгравшейся фантазией, я возбуждаюсь.
— Так что? Согласна жить со мной?
— Да.
— Тогда поехали за твоими вещами.
Два месяца я живу с Димой, мы, кстати, по тому же тесту на отцовство узнали пол ребенка. У нас мальчик. Дима весь вечер ходил и твердил, что у него будет сын. Представляю ли я, что у него будет сын? Я представляю, ведь он у меня тоже будет. Имя мы еще не придумали, но уже бурно обсуждаем, как будем растить сына.
Я все затягивала с переездом, потому что боялась проблем, их же почти не было. Вероятно, моя беременность сделала меня неприкосновенной, а Диму научила терпению. Он сильно не спорил со мной, шел на компромиссы по любому вопросу, все равно у меня случались эмоциональные кризисы, и я ревела или была расстроена весь вечер. Гормоны хорошо так влияли на мое настроение. Дима мог часами успокаивать меня и переносить грубый тон. Он мне и массаж ног делал, как обещал, и продолжал отслеживать то, как развивается ребенок.
Теперь не я одна желаю спокойной ночи и доброе утро малышу, Дима любит гладить мой живот и говорить с ним. Он где-то прочитал, что ребенок уже в животе запоминает голоса родителей, поэтому часто общается с моим животом. Проблем с бытовухой было мало, я не особо конфликтная, те пару замечаний, что меня раздражали, Дима сразу устранил. Мы ссорились в основном из-за глупой шутки или недопонимания. Все ссоры завершались стремительно, длились не больше пяти минут, завершались чаще всего в постели. Здесь все идеально. Восхитительный секс почти каждый день, мне сейчас это нужно, как никогда. Оказывается, всякие статьи не лгут и на втором триместре женщины чуть ли не одержимы сексом. Как хорошо, что рядом со мной оказался мужчина с высоким либидо.
У Димы дела идут хорошо, он немного чаще пропадает на работе. Теперь у него совсем другие доходы, он купил машину лучше прежней, оплатил всех моих докторов и люкс палату для родов. Все равно работает он не каждый день и часто опаздывает, потому что я не выпускаю его из кровати, пока мы не займемся страстным утренним сексом. Дима хочет постараться накопить на дом побольше, потому что считает, что этот не подходит для ребенка. У него всего две комнаты и он темный. Я же говорю, что это вообще разницы не имеет, ребенку ведь важно не то, в каком доме он растет, а жить в любви родителей.
Я лежу на диване и улыбаюсь от легких толчков в животе. Это потрясающее чувство, чувство, что ты не одна, приятная ответственность за своего малыша. Дима обожает трогать живот, когда сыночек стучит, только он редко ловит этот момент. Малыш как будто понимает: мне бьет постоянно, а стоит приложить руку Диме, перестает. Сейчас поймали, и Дима с огромной улыбкой гладит место, куда попадают маленькие толчки.
— Смотри, как сильно ударил! — говорит он.
— Я в курсе.
— Вот, вот еще раз!
Еще не такой большой срок и чувствуется далеко не все. Дима целует мой живот и встает.
— Мира, не знаю, как ты себе представляешь дальнейшую жизнь, лично я хотел бы, чтобы ребенок жил в браке. Я бы безумно хотел, чтобы ты была моей женой. Можно не делать свадьбу, или делать супер роскошную, мне без разницы. Некоторые говорят, что печать — это лишь формальность, а я хочу эту формальность. Так что, станешь моей женой?
— Да, только я не хочу свадьбу. Можем просто расписаться.
Дима улыбается всем лицом, я тоже. Вижу, что он приятно удивлен: раньше
