Не любит она коньки. Ну что же, сегодня будем бороться с ее страхами.
— Макс, я не буду кататься, — заявляет категорично.
— Где-то я уже это слышал.
— Я посижу, подожду вас, как в прошлый раз.
— Исключено!
— Ну Макс!
— Трусиха!
Злится, поджимает недовольно губы, но идет за нами. Лисичка же в полном восторге.
— Максим, а ты научишь меня кататься задом наперед? — щебечет Настя.
— Научу.
— А на одной ноге?
— Попробую.
— А маму? — тянет меня за руку, заставляя наклониться к ней, шепчет в ухо. — Мама боится, потому что когда-то упала и ударилась. Ну и папа ее поругал.
— Я так и понял, но мы ее сегодня обязательно уговорим.
***
Господи, зачем я согласилась? Ну зачем?
Как они меня уговорили?
Стою на этих проклятых коньках, ноги трясутся от страха, руками я вцепилась мертвой хваткой в бортик.
Все! Не сойду с этого места.
Лисичка с Максом выделывают в метре от меня всякие опасные пируэты, слышу их задорный смех, а у меня паника шурует по венам. Мне кажется, как только я оторвусь от борта, тут же полечу во всего маху головой об лед.
Вдруг меня сзади обнимают ласковые руки.
— Ты такая забавная, когда боишься… — шепчет Максим мне в ухо. — Расслабься.
— Легко сказать. Я не могу.
— Я тебе помогу, — отвлекает поцелуями в шею.
— Максим, тут люди кругом.
— Хреново, согласен. Надо будет как-нибудь арендовать каток только для нас.
Его рука ныряет мне под теплый свитер.
— Ай! У тебя рука ледяная, — от неожиданности отпускаю руки от бортика, хватаюсь за наглую ладонь.
И понимаю, что в этом моя ошибка. Макс резко отворачивает меня от бортика, откатывает подальше.
— Нет. Нет, верни меня место, — пищу в ужасе.
— Ни за что!
— Предатель! — шиплю на него, мстительно впиваясь ногтями в руку.
— Ай! — отдергивает он ее.
Я тут же теряю равновесие без его опоры.
— А-а-а! — визжу в панике, взмахивая руками.
Но меня тут же ловят назад в объятия. Цепляюсь за плечи Макса. Замираем так. Прячу нос на его теплой шее.
Стоим так пару минут. Хорошо, я почти забываю, где я, и что рядом люди. И вот я понимаю, что мы потихоньку катимся по льду. И это даже не страшно.
— Вот видишь, моя королева. Я тебя держу. И если ты мне доверяешь, то это совсем нестрашно. Развернись.
Я медленно, осторожно разворачиваюсь, Макс подхватывает меня сзади.
— Поехали!
И мы катимся, сначала медленно, потом немного быстрее. Я вспоминаю, что когда-то давно я умела кататься, пока не навернулась. И это в целом не так уж сложно и почти безопасно, если тебя поддерживает сильная надежная рука.
Поскальзываюсь, но тут же падаю в любимые объятия.
— Видишь, если ты падаешь, я тебя ловлю.
— Да, но я хочу, чтобы ты знал, ловишь ты не только меня, но еще и своего сыночка.
— Чего? — выпучивает Максим на меня пораженные глаза.
А мне становится так радостно и задорно вдруг, что я сама отталкиваюсь от него и со смехом отъезжаю на пару метров.
— А ну стой! — догоняет, ловит сзади. Разворачивает, ловит мое лицо в ладони. — А ну повтори!
— Я утром сделала тест. И он положительный, — сообщаю с улыбкой.
— А почему сразу не сказала? — хмурится.
— Хотела подобрать момент.
— Охренеть, ты подобрала! Так, быстро пошла со льда на лавку.
— Нет уж, теперь давай, катай меня! Мне понравилось! — снова отъезжаю от него, и снова он меня ловит сзади.
— Страшно? — смеюсь.
— Да, — тихо рявкает.
— И кто из нас трусишка?
— Вот сейчас не смешно.
Нас догоняет Лисичка.
— Мама, ты научилась кататься! Скажи, это круто!
— Очень круто! Поехали на середину, там людей меньше.
И мы едем. И это непередаваемо, когда ты чувствуешь защиту, поддержку… и любовь! Тогда любые страхи и преграды тебе по плечу!
Эпилог
— Тихо всем! — командным тоном раздает указания бородатый пират. — У Лисички о-о-очень важная миссия! — обращается он к имениннице. — Настена сейчас должна загадать самое-самое пиратское желание! Что же ты загадаешь, маленькая пиратка? — подмигивает Максим счастливой Лисичке.
— А можно я с мамой посоветуюсь? — шепчет она ему на ухо.
— Ну, посоветуйся! Мама у нас королева пиратов! Уверен, она даст хороший совет!
Смеюсь. Мама сейчас больше похожа на бочку с элем. Мне рожать уже совсем скоро. И я, вообще-то, лежу на сохранении уже несколько дней. Но день рождения дочери — это святое. Меня отпустили всего на пару часов под личную ответственность нашего беспокойного папы-пирата.
А Настя сегодня такая невозможно красивая, взволнованная, милая. Подлетает ко мне, шепчет на ухо:
— Мам, а можно я загадаю, чтобы к Васе папа вернулся? Я тогда, на его день рождения, когда он свечки задувал, помнишь, папу себе загадала. Может, я его желание украла? — заглядывает обеспокоенно мне в глаза.
Волнуется она за Васю. Он очень болезненно переживает разрыв родителей.
— Загадай, моя крошка. Это будет хорошее желание!
Настя убегает, а я сижу в раздумьях.
Мы все переживаем за Свету и Игоря. Но я уверена, все наладится. Тем более что у них не так давно родилась прекрасная принцесса и прямо сейчас Света качает ее на руках в углу зала.
С Игорем они развелись, он уехал из города, и долго не появлялся. Но не так давно Максим сказал мне по секрету, что Игорь вернулся, и они снова встречаются. Решили начать с чистого листа, простить старые обиды. Надеюсь, у них все получится.
Ситуация там была непростая, Игорь виноват, конечно, но и Света в какой-то момент пропустила важные звоночки. После развода она долго работала с психологом и сама рассказывала мне потом, что увидела много своих ошибок.
И это лишний раз натолкнуло меня на мысль, что разрушить любовь легко, а вот построить вновь — непосильный труд. Поэтому я очень стараюсь беречь то, что мне послал Бог. Моего невероятного мужчину!
Смотрю на него с восхищением. Он прекрасен и в образе пирата, и в образе бизнесмена, но особенно мы его любим нашим родным, домашним папой.
Передо мной появляется огромный кусок торта.
— Самый красивый кусочек моей королеве! — Максим целует меня в губы.
— Щекотно! — смеюсь я.
Он не останавливается, проходится своей мягкой бородой еще и по шее.
— Ужас! Я теперь понимаю, почему бородатые мужчины такие суровые! Их никто не целует. Это просто невозможно!
— Согласен. Меня тоже достала эта мохнатая штука на лице, но осталось потерпеть еще немного. Как тут мой самый маленький пиратик? — кладет руку на мой огромный живот.
— Притих. И это странно. Обычно он пританцовывает на
