Книга Крылья зла - Эмили Блэквуд

Но через несколько мгновений тварь рухнула на землю.

И я наконец перевела дух, вытаскивая оружие из мертвого тела.

— Очень хорошо, — похвалил Лорд у меня за спиной. Этих двух слов было достаточно, чтобы весь мой мир воспламенился. — Сделай это еще раз.

Глава 22

Кто-то поднял меня с пола.

Крепкие и сильные руки обхватили мое тело.

Это был он. Вульф.

— Не умирай, мать твою, — прошептал он. Не один раз, как я поняла, а снова и снова. Как будто эти слова могли мне помочь. Как будто они могли вытеснить тьму.

Я снова закрыла глаза, прислонив тяжелую голову к его груди.

— Черт возьми, Хантир, — пробормотал он, пинком открывая дверь и занося меня в спальню.

Я смутно почувствовала, как он укладывает меня на кровать. Еще больше я поняла, что он обшаривает мое тело руками, несомненно, в поисках источника крови.

Он не стал медлить, даже не стал тратить время на то, чтобы поднять мое платье над головой. Он сорвал его, оставив меня в нагрудной повязке, вытирая кровь, и, наконец, определил источник, произнося под нос ругательства.

— Ты теряешь слишком много крови. — Он звучал еще злее, чем обычно.

Его теплые руки прижались к моему торсу над глубокой раной.

— Что, черт возьми, произошло? Кто это с тобой сделал?

Я пыталась рассказать ему, пыталась вспомнить. Но мой мозг был так затуманен, мое сознание было таким…

— Нет, — прорычал он, усаживая меня на кровать так, чтобы одной рукой давить на мой торс, а другой наклоняясь, чтобы встретиться с моими глазами. — Ты не можешь умереть. Ты не можешь позволить им победить. Ты понимаешь меня? Если ты закроешь глаза, я убью тебя на хрен. А теперь сосредоточься, Хантир. Скажи мне, кто к тебе прикасался. Это был Лэнсон?

Думай, Хантир, думай.

Я вспомнила бал, танцы, драку.

Его.

Лэнсон был таким другим, таким… таким холодным.

А Эспек даже не моргнул, когда вонзил в меня свой клинок, оставив умирать.

В груди защемило, на глаза навернулись глупые слезы. Как я могла быть такой наивной?

Вульф изучал мое лицо, ожидая, что я скажу. Но мне не нужно было этого делать. Я никогда не умела хорошо скрывать свои эмоции.

Выражение лица Вульфа смягчилось, затем его глаза потемнели от гнева.

— Он умрет за это, — сказал Вульф, вернув свое внимание к моей ране и покачав головой. — Я должен был убить этого ублюдка давным-давно.

Он пошевелился, нащупывая что-то, чего я не могла разглядеть. Он убрал руки от моего торса, и мне сразу стало не хватать тепла.

— Я должна была знать, — сумела выдавить я, мой голос был хриплым и скрежетал. — Я должна была… я должна была…

— Прекрати, — прорычал Вульф. Я посмотрела на него и увидела, как он режет ножом собственную ладонь. Кровь, на этот раз его кровь, растеклась по его руке. — Не двигайся. Я исцелю тебя.

Должно быть, я бредила, потому что мне показалось, что он сказал, будто собирается исцелить меня с помощью магии крови.

Но потом он придвинулся, чтобы приподнять мою голову, прижимая окровавленную руку к моей ране.

— Помоги ей, богиня. — Он произнес эти слова так тихо, что я почти подумала, что они мне почудились.

Постепенно я почувствовала это. От его ладони исходило тепло, больше, чем обычно. Оно распространилось по моему телу, озарив комнату.

— Еще немного, — пробормотал он.

Я повиновалась, не шевелясь, пока Вульф работал. Мое зрение снова затуманилось, глаза стали тяжелыми, но я боролась за то, чтобы не заснуть.

Должно быть, это ангельские способности сделали его магию крови такой сильной.

Или то, что я находилась на пороге смерти.

Наконец Вульф отстранился, осторожно опустил мою голову на кровать и стал рыться в чем-то на другом конце комнаты.

— Спи, — сказал он, вернувшись с полотенцем, которым обернул мой открытый окровавленный живот. — Утром тебе будет лучше.

— Почему ты помогаешь мне? — спросила я, сразу же возненавидев уязвимость в своем голосе.

Вульф сделал паузу, и я не была уверена, что он вообще ответит.

Но потом он сказал с мягкостью, которой я никогда раньше от него не слышала: — Ты заставляешь меня вспомнить.

Я проснулась от звука рычания Вульфа. Буквально рычания, первобытного, опасного и пробирающего до костей. Я зашевелилась в постели и устало провела рукой по лицу.

— Убирайся отсюда, мать твою, — рявкнул Вульф.

Моргнув, я открыла глаза и обнаружила, что дверь приоткрыта, а Вульф загораживает мне обзор своими вытянутыми руками. Его громоздкая фигура занимала весь дверной проем.

— Пожалуйста, — голос Лэнсона наполнил комнату, умоляющий и болезненный. Черт. — Мне нужно поговорить с ней.

— Этого не случится, — отрезал Вульф. Я никогда не слышала, чтобы его голос звучал так убийственно.

— Не думаю, что ты тот, кто может это решать, — ответил Лэнсон.

Наступило долгое молчание. Я представила себе, как Вульф, скорее всего, смотрит на Лэнсона, который на целый фут ниже его, и как Лэнсон, вероятно, смотрит в ответ, испуганный и беспомощный.

Должна признать, что от этого видения мне стало немного легче, даже если это было только в моей голове.

Но реальность была такова, что в конце концов мне придется встретиться с ним лицом к лицу.

— Впусти его, — прошептала я, приподнимаясь на локтях.

Вульф обернулся, с открытым ртом глядя на меня. Затем его брови сжались, глаза потемнели. — Ты уверена?

— Уверена.

Мне не нужно было быть экспертом в чтении Вульфа, чтобы понять, что ему это не нравится, но я напомнила себе, что это неважно.

Это не имело к нему никакого отношения.

— Отлично, — сказал Вульф, отходя в сторону и позволяя Лэнсону войти в комнату.

Он выглядел взъерошенным, явно не выспавшимся. — Хантир, — сказал он, сделав два шага, чтобы встать у моей кровати. На секунду его руки повисли, словно он хотел протянуть их, но не сделал этого. — Мне так жаль, Хантир. Я не знаю, что сказать.

— Для начала объясни, что же с тобой, черт возьми, не так, — сказал Вульф с порога. Его руки были скрещены на груди, ноги раздвинуты.

Он представлял собой прекрасное зрелище.

— Вульф, — предупредила я, хотя он был прав.

— Я не знаю, что случилось, — объяснил Лэнсон, не обращая внимания на Вульфа. — Я запаниковал. Мне не следовало покидать тебя, все произошло так быстро.

— Ты оставил меня там истекать кровью, — заявила я.

— Я знаю, — пробормотал он. — Знаю, знаю. Мне так жаль, Хантир, ты должна мне поверить.