Он описывал высоту, ширину средней травинки, места её произрастания и использование подобной травы местными жителями, возможная заменяемость с травами Сурии, а также многое и многое другое. Выходило так, что одних только книг было больше сотни и каждая содержала в себе огромное количество информации.
И всё же травы были мне так интересны, ведь от лекарского дела я был, мягко говоря, крайне далёк. Для меня самый большой интерес имела добыча местной пушнины и ископаемых металлов. Если шкуры и мех местных зверей могли стать вторым источником немалых доходов, то вот добыча металлов была стратегически важна для выживания поселения. Ради этого я специально и практически бесперебойно посылал в экспедиции рудознатца вместе с отрядами воинов и местных проводников, которые выискивали выступающие жилы. Это было наукой для меня сложной, но всё же удалось обнаружить пару железнорудных жил свинца и меди, которые можно было разрабатывать с поверхности. Железные руды были не лучшего качества, но другого варианта у нас все равно не было. Для достижения остальных жил нужно было разрабатывать шахты, а для этого сейчас не было сил и ресурсов. Остальные же шахты и жилы располагались на территории других городов, а для их разработки было необходимо проводить трудные переговоры с местными владыками, а времени на это у меня так и не было. Потому-то приходилось пользоваться теми ресурсами, которые можно было достаточно легко освоить.
Я готовился вернуться обратно в Сурию, а потому только тем и занимался, что планировал это самое возвращение. Ресурсов у нас было в достатке, собственно, как и времени, но даже так головной боли от раздумий было с излишком. Помимо загрузки кораблей провиантом и питьём, нужно было продумать как погрузить ещё больше золота. Его было столько, что сложно даже примерно предположить варианты загрузки. Несколько раз мы проверяли завоёванными и наторгованными нами запасы на две с половиной тонны золота не самой плохой пробы, а по меркам Сурии это конвертировалось примерно в двести тысяч золотых монет. Подобной суммы я не смог заработать за все года своей работы наёмником. Да что уж тут говорить, сумма всей экспедиции составляла всего пять тысяч монет или же всего чуть больше тридцати одного килограмма золота. Мягко говоря, по меркам Сурии мы вернёмся миллионерами даже с учётом доли царя. Если выделять исключительно мою долю, то лично на мою голову выйдет около двадцати четырёх тысяч монет, если перекрывать всю оплату воинам и морякам. На такие деньги можно будет организовывать несколько таких же экспедиций, но я понимал, что необходимо привлекать ещё и дополнительных инвесторов из купечества, боярства и дворянства. Среди них точно отыщутся те, кто захочет получить возможность прикоснуться к новому континенту и вытянуть оттуда не малый кусок прибыли, которую сейчас сложно даже примерно оценить.
Рассуждая над проблемами возвращения экспедиции, я сидел в кресле качалке на крыльце здания колониальной администрации. Сегодня на улице было хорошо и, даже не смотря на раннюю весну, в Лагрике было столь тепло, что можно было без проблем ходить в одной тунике и не испытывать никаких неудобств. Потому-то я предпочитал проводить всё больше времени на улице, а не в душном кабинете, который освежался только при помощи небольшого открытого оконца, затянутого бычьим пузырём. Здесь, под приятным прохладным ветерком мозги работали куда как лучше, и я просто наслаждался жизнью, потихоньку вливая в себя сок из местных фруктов.
Среди снующих тут и там колонистов, я приметил глыбу Сезара. Воин шёл, бодро ступая по притоптанной земле, положив свою здоровенную ладонь на оплетённую кожей рукоять тяжёлого меча, который ждал своего часа в ножнах на поясе. Ножны при каждом шаге великана хлопали его по бедру, задавая ритм мелодии, которую свистел себе в бороду «медведь». Подойдя ко мне ближе, обменялся со мной рукопожатиями, стиснув мою ладонь словно в тисках.
- Надо нам что-то решать, командир. У нас тут всего десять городов в друзьях, а как только отъедем отсюда, то этот аспид Аяк что-то, да сделает. – завязал разговор со мной Сезар, который в последнее время практически не снимал доспеха, дабы быть в любой момент готовым к сражению, - Людей у него многовато будет, а у нашей крепости не так уж и много людей останется. Вы как только отбудете отсюда, то в крепости всего полсотни мужей останется из суров, а остальные только из аборигенов. Не самое великое войско, если уж быть полностью честным.
- Может пушки здесь оставить?
- А толку? – хмыкнул Сезар, - Мы даже если постараемся, то всех их обслужить не сумеем, да и город мы как-то сильно расстроили, что стены длинные больно стали. Если ты быстро с подкреплением не вернёшься, то худо нам здесь будет. Оружия, пороха, снарядов, да провианта у нас изрядно и может в колониальной администрации укрепится сможем, но надеюсь, что вернёшься как можно быстрее.
- Ты остаться здесь решил? Я думал младших офицеров здесь оставить.
- Оставить ты можешь, но уж лучше под поим приглядом будут, да и я рубака крепкий. Со мной тут явно лучше будет, а хмеля и девок я здесь найти смогу!
- Смотри сам, Сезар. Мне может к твоим заглянуть, да «медведям» весточку передать? Они явно будут рады от своего сообщение получить. Я всё равно переговорить с Белояром собирался, так что и на остров загляну.
- А на кой он тебе?
- В короткие сроки я скорее всего не найду достаточно хороших моряков. К тому же, мне золота своего может и не хватить. Конечно, какую-то часть я из Черноречья получить смогу, но даже так нужно отыскать кого-то, кто захочет вложиться во вторую экспедицию.
- Белояр не молод. – помотал косматой головой Сезар, - Он с острова только к царю отправляется, а за океан он своих людей не отправит без собственного руководства. Риск огромен, а золота лишнего ему не надо. Остров и царь ему достаточно даёт, чтобы «медведям» и дальше жить спокойно. Нам больших богатств не надо.
- Думаешь, что он не захочет в экспедицию вложиться? Я на него серьёзно рассчитывал. Всё же, если колония жить будет, то Сурия станет первым колониальным государством, а это честь большая для любого государства. К такому действию на его месте я бы руку приложил. Глядишь и в памяти потомков бы остался.
- Командир, ты не обижайся, человек ты умный и говорить умеешь, но всё же
