день, только во время исполнения мюзикла “1600 Pennsylvania Avenue”[23] надо встать в конце песни “New Deal”[24] секунд на пять, и это охуенно круто. Тебе хлопают просто за то, что ты встал, и тебе даже не приходится чечетку отбивать, как, например, Калвину Кулиджу. Но если ты Франклин Д. Рузвельт (и это, пожалуй, самая дерьмовая сторона работы), тебе надо зазубрить кучу фактов о Франклине Д. Рузвельте, который был президентом около века, и люди вечно подходят к тебе и задают вопросы типа «Какой угрозы мы должны опасаться?» или «Чем тебе не угодили японцы?», и если ты немного ошибешься хотя бы в одном ответе, тогда какие-нибудь придурочные родители пожалуются руководству парка, а потом, будь уверен, мистер Гупта весь мозг тебе выест по этому поводу, так что при прочих равных я бы лучше был Честером А. Артуром, честно говоря.
В некоторые дни неподалеку от меня пару часов тусуется Бенджамин Гаррисон, что не так уж и плохо, потому что, по крайней мере, есть с кем поговорить. Бенджамин Гаррисон – нормальный парень, пока разговор не заходит о его суперогромной секс-кукле, которую он купил в интернете. Можно было бы подумать, что этой темы несложно избежать, потому что как часто секс-куклы размера XL вообще всплывают в повседневных разговорах? Но Гаррисон потратил на эту фигню сотен восемь баксов, и, видимо, чем больше денег на что-то тратишь, тем больше тебе хочется поговорить об этом, даже если это что-то – большая силиконовая женщина, с которой ты занимаешься сексом.
Он такой типа:
– Обычно такие стоят тысячи долларов, но я получил свою задешево, потому что купил б/у.
И я такой типа:
– Круто, чувак.
И он такой:
– Некоторые думают, что это странно. Но я так не думаю. Это просто мастурбация. Все этим занимаются.
И я такой:
– Ага.
И он такой:
– Если бы я тебе сказал, что ты можешь получить лучший оргазм в своей жизни за восемьсот долларов, ты бы согласился?
Этот вопрос кажется мне полным бредом, потому что я даже не могу представить, что у меня одномоментно есть восемьсот долларов, просто лежат на столе и ждут, что я что-нибудь с ними сделаю. Типа можете себе представить: «Хм, что же мне сделать с этой Почти Что Тысячей Долларов? Наверное, я мог бы оплатить полмесяца аренды дерьмовой квартиры, которую делю с мамой и сестрой, или я мог бы найти хорошенькую девушку и сводить ее на ужин, куда-нибудь, где на столик кладутся тряпичные салфетки и все такое. Или как насчет того, чтобы перейти на более продвинутый пакет спутникового ТВ с этими типа модными каналами с кино, чтобы Рамоне не приходилось весь день смотреть отстойные ток-шоу? О, стойте! Я знаю! Почему бы мне не залезть в интернет и не купить искусственную пластиковую женщину, чтобы в нее дрочить?»
Я даже не знаю, где бы я ее держал. Типа нужно же еще купить для нее специальный шкафчик? У меня слишком мало места для этого дерьма. Гаррисон хранит свою в кузове фургона, но, наверное, в моем случае ее пришлось бы держать просто в гостиной?
Я уверен, что Рамона поржала бы над этим. Она бы придумала ей имя, типа Норин или еще что-нибудь в этом духе, и когда я приходил домой с работы, она бы такая говорила: «Мы с твоей новой девушкой Норин отлично провели день. Ты знал, что Норин была гением тенниса, пока инсульт полностью ее не парализовал? Удивительная женщина. Элегантная мадам».
А потом мама отвела бы меня в сторону и начала: «Тебе надо избавиться от этой штуки. Рамона весь день с ней разговаривала. Она попросила меня сделать для нее чашечку чая».
А потом я бы отнес ее обратно к себе в комнату и попытался заняться с ней сексом, но вместо этого постоянно думал бы о том, что она была гением тенниса, у которой случился инсульт. Поэтому, с учетом всего этого, наверное, лучше мне не покупать секс-куклу размера XL.
Вообще-то Бенджамин Гаррисон – неплохой парень девяносто процентов времени. И иногда у него находятся интересные темы для разговора, типа однажды он посмотрел новый фильм про Людей Икс, а потом в понедельник все мне пересказал, так что мне не пришлось самому покупать билет. Это было довольно благородно с его стороны, ведь он не был обязан этого делать. Он даже разыграл в ролях некоторые сцены боев. Еще благодаря его возможности свободно перемещаться по парку у него всегда есть в запасе свежие сплетни, иногда он может рассказать тебе какую-нибудь фигню вроде «Маленький ребенок описал Джеймса Монро с ног до головы». Это очень смешно, потому что, во-первых, если бы вы даже чуть-чуть знали Джеймса Монро, вы бы сказали: «Нахуй этого парня». Во-вторых, Площадь Отцов-Основателей расположена настолько далеко от Гардероба, насколько только может быть, поэтому просто представьте, как Монро, весь в моче, вынужден идти через парк – даже просто мысль об этом может стать настоящей отрадой.
Каждый раз, когда Гаррисон хочет поговорить о своей секс-кукле размера XL, которую он держит на заднем сиденье фургона, я хочу сказать: «Чувак, завали ебало, всем насрать», но вместо этого я такой: «Брось, чувак, тут дети». И это обычно срабатывает.
Если кто-нибудь из посетителей парка хочет с тобой поговорить, что, в принципе, случается, только когда к одному из важных президентов выстраивается длинная очередь, о Честере А. Артуре нужно знать всего две вещи: первое – я стал президентом после того, как президент Гарфилд сильно кого-то выбесил и его убили; и второе – моим главным достижением был закон Пендлтона о реформе государственной службы. Если кто-нибудь спросит, в чем заключается закон Пендлтона, ты, наверное, сможешь подпрыгнуть в воздух, улететь в Голливуд и засосать супермодель, поскольку эта ситуация определенно происходит в мире грез, ведь никто никогда не задает дополнительных вопросов по поводу закона Пендлтона о реформе государственной службы.
Затем в конце дня ты снимаешь костюм и возвращаешь его Валери в Гардероб или иногда Эмике, если Валери и Эмика поменялись сменами. Мне нравится видеть Эмику с утра, потому что тогда появляется ощущение, что будет хороший, нормальный день без сюрпризов, но если Эмика и Валери меняются сменами и я вижу Эмику в конце дня, это тоже, наверное, не худший вариант. Проблема в том, что мне неловко отдавать Эмике в чистку свой потный костюм, это, наверное, единственный минус. Мне нравится представлять, как Эмика приходит на работу с
