жадно впились в мои, опаляя поцелуем. Страстным, отчаянным и жарким. Муж жадно целовал, губы были настойчивые и завоевывающие. Он будто дышал мной.
— Запомни, Ив, все еще не поздно изменить. Только дай нам шанс, — оторвавшись от меня, с пылающим взором хрипло произнес он. Я протянула руку к его щеке, пальцы дрожали, но кисть безвольно упала вниз. В глазах Грэга вспыхнул пожар непримиримости.
— Еще один шанс, Иви. — Я промолчала.
***
Пузырьки цвета радуги весело лопались на воде. От нее шел изумительный аромат малины — мой любимый. Я отмокала в ванной уже полчаса. Грэг ушел и загнал ко мне в комнаты несколько служанок, сказав ни на минуту не оставлять меня одну. Но я отказалась от настойчивых услуг меня помыть, и попросила оставить одну. И теперь наслаждалась теплом и одиночеством. Тревожные мысли одна за другой накатывали штормовыми волнами, грозясь меня утащить в пучину отчаяния. А на меня неумолимо надвигалась сокрушительная буря разочарования, грусти и боли, от того, что так жестоко со мной поступила судьба.
Выйдя из ванны, облачилась в чайное платье цвета майской розы и села поближе к камину сушить волосы. На кофейном столике стояли закуски, пирожные, канапе и два чайничка на выбор — с зеленым ароматным чаем с листьями мяты и крепкий кофе.
***
Книга перевернута вверх корешком, в чашке остывал чай, а стрелки часов неумолимо приближались к полуночи. Грэга все не было. Ходьба по комнате не помогала справиться с тревогой. Служанок попросила оставить меня одну в спальне, и поэтому могла заламывать руки и бормотать слова беспокойства без лишних свидетелей.
Сумерки тихо и незаметно проникали в комнату, окрашивая все в серые цвета, магические светильники зажигать не стала. Первые звезды загорались на бархатном небосводе, словно маленькие фигурки странников зажигали путеводные маяки для одиноких, заблудившихся душ в открытом море жизни. Мне нужен такой маяк Я хочу знать, куда плыть дальше. Как мне быть? Кто подскажет? Прислушалась к сердцу — оно твердило остаться рядом с любимым, ведь оно уже все ему простило. А разум твердил, что нет, счастье больше невозможно после всего, что произошло. Уныние, грусть и тоска поедали меня.
Мне стало душно, и я приоткрыла окно, оттуда в комнату залетел ветер, принося густые ароматы моря. За спиной послышался шум, служанка приоткрыла дверь и посмотрела на меня. Следят за каждым моим движением. Я досадливо поморщилась. Мне хотелось покоя для души и мыслей.
— Я ложусь спать, — сказала светловолосой девушке, в белом переднике. — Можете идти отдыхать.
— Вам погасить свет, госпожа?
— Да, — кивнула головой.
Раздевшись, прилегла на кровать, погладила подушку Грэга, и не удержалась, втянула воздух, что впитала ткань. Свежий, морской, хвойный — так всегда пах муж.
«Где он? Как решит проблемы?» Ведь не жду же я от него, что он убьет отца и брата за меня. Это невозможно: они его кровь и последний оплот на пути полчищ врагов из Гнилых земель. Нет, этого не будет…
Грэга не было всю ночь. А я не спала, ворочалась в кровати, утыкалась в подушку и прикусывала ее зубами, хотелось выть от тоски и боли, что казалось, навсегда поселились в моей душе. И, положив руку на место, где рядом должен лежать мой муж, уже к утру провалилась в беспокойный сон.
***
— Значит, все получилось? — спросила Грэга. Он стоял, опершись спиной о дерево. Лучи солнца, сквозь густую листу деревьев, бросали блики на черные волосы мужа. Они подросли. Прямой взгляд, скрещенные руки и взбугрившиеся мышцы под рубашкой. Сюртук небрежно брошен на скамейку. Погода была жаркая, шмели мерно жужжали над клумбами пестрых цветов. Разноцветные бабочки беспечно порхали между высокой травы, трепеща нежными крылышками.
— Да, все закончено, проклятие с нашего рода снято.
Грэга не было два дня в замке. Я вся изнервничалась, боялась каждого шороха. Все казалось, что пока мужа нет, опять придут его отец с братом и бросят меня в жерло Огненного суктуда.
— Решетка заклятия разрушена, и оно больше не потревожит нашу семью.
— А Арчибальд? Он сюда вернется? — спросила его, с застывшим в комок сердцем.
— Нет, — качнул отрицательно головой. — Этот замок мой по наследству. У нас есть еще другие поместья. А сюда прилетать я ему запретил.
Молча кивнула и пнула носком красной туфельки мелкий камушек. Он улетел и к бортику дорожки. Я поднялась со скамейки и перед глазами все поплыло. Покачнулась. Тут же за талию меня придержали крепкие руки.
— Ты слаба, Ив. Тебе надо прилечь. — Хотела было оттолкнуть его руку, но поняла, что плохо держусь на ногах. — Это все последствия кравидов. Они вытягивают жизни.
— Приляг, дорогая, — бережно уложил меня в постель Грэг, как только мы вошли в спальню. — Тебе что-то принести?
— Нет, спасибо, — устало закрыла глаза. И почувствовала, как меня накрыли одеялом. Усталость одолела, и я задремала.
***
Открыв глаза, заметила, что в комнате царил полумрак. Напротив кровати в кресле сидел Грэг и что-то читал. На нем были надеты легкие домашние брюки и полураспахнута рубашка кремового цвета. Под глазами залегли тени. Волосы небрежно зачесаны назад, а на груди виднелась гладкая чистая кожа. Без каких-либо следов ожогов. Вот бы и мне так! Обернулся драконом и все душевные травмы испарились, словно капельки росы под жгучим солнцем на нежных лепестках цветов.
Грэг почувствовал мой взгляд и посмотрел на меня долгим тягучим взором. Я не выдержала и перевернулась на другой бок, подтянув повыше одеяло.
— Ив…
Я молчала. Он подошел ближе и присел, положив мне руку на плечо.
— Я хочу побыть одна, — тихо прошептала я. Он услышал и ушел. Я ему благодарна, что эту ночь он провел в других покоях. Мне так лучше, для нас так было лучше, повторяла снова и снова, убеждая себя и надеясь, что и сердце согласится.
Глава 27
Утром жизнь в замке закипела как обычно, и меня без моего желания втянули в омут бытовых проблем.
— Госпожа, что готовить на обед и ужин? Утвердите меню, пожалуйста, — обратилась ко мне экономка. Она тепло меня поприветствовала, и радость мелькала в ее глазах. — Еще повар вас просит попробовать новые соусы, которые он приготовил.
А когда я зашла на кухню, то помимо соусов с солеными огурцами, горчицей и белым сухим вином, которые я утвердила, пришлось попробовать, подсунутые мне на дегустацию меренговый рулет, и крем из белого шоколада и фисташек. Последний привел в восторг своей легкой и нежной консистенцией.
— Госпожа, на конюшне появились новые лошади, надо решить
