растерянно произнесла она, развернулась на полке и посмотрела на застывшую в недоумении проводницу.
— Ты к чаю что-нибудь хочешь? Я сегодня без ужина по милости некоторых. Вот, буду печенькой подкрепляться, — он повернул голову к проводнице и спросил, — печенье есть?
— Есть. Сахарное, вафли, овсяное… — начала перечислять женщина.
— Бурыгина, ты какое любишь? Я овсяное… Предупреждаю сразу, ржать, как конь не умею и гривой не трясу, а то я твои вопросы предвижу.
Люба почему-то смутилась:
— Спасибо, я хорошо поужинала на вокзале.
— Хоть бы прихватила мне курицу с макарошками. Овсяное печенье принесите, пожалуйста, и когда остановка «Большие пни»?
— Через сорок минут. Поезд стоит две минуты, платформы нет. Вернее, есть, но мы недотянем.
— Слышишь, Бурыгина, через сорок минут будешь прыгать в сугроб, — продолжил Демьян, расплачиваясь с проводницей.
— Но девушка выходит только завтра утром, — проводница посмотрела на растерянную Любу.
— Девушка по ошибке взяла билет не туда, — вместо Любы ответил Демьян.
Та молчала. Проводница вышла, не закрывая двери, сходила за печеньем, принесла его. В купе ничего не изменилось. Хотя нет, изменилось. Девушка сидела, откинувшись на стенку, скрестив руки на груди. Её взгляд был скорее изумлённым, чем испуганным.
— У вас всё в порядке? — спросила проводница у Любы. — Вы знаете этих молодых людей?
— В порядке, — как можно спокойнее ответила Люба. Она подождала, пока проводница выйдет, — Теперь, Ососов, я жду объяснения. Что? Ты? Здесь? Делаешь?
— Я. Здесь. Еду. И пью чай. Ты тоже угощайся. По сравнению с машиной, это копейки. Ты, Бурыгина, теперь в пожизненном рабстве у меня будешь.
Он откусил печенье, отхлебнул чай. Бедный молодой человек, он забыл с кем имел дело:
— Я замуж за тебя не пойду, — ни с того, ни с сего выдала Люба.
После этих слов Демьян поперхнулся. Горячий чай пролился ему на колени, но парень даже ойкнуть не смог — его душил сильный кашель, спазмами схватывавший горло.
Вован, который всё это время молча сидел около дверей, успел подхватить стакан с остатками чая. Демьян продолжал задыхаться, к тому времени он густо покраснел, сгибаясь всё сильнее. Люба испугалась, что парень подавился и сейчас погибнет. Она, по-видимому, вспомнила приёмы оказания первой помощи: перескочила ему за спину, обняла своими маленькими ручками и попыталась сильно сжать, чтобы выбить кусок.
Демьян недоумённо посмотрел на обнимающие его руки, тут же соскочил с полки и встал в полный рост, но от кашля снова согнулся. Люба всё ещё машинально обнимала его со спины ногами и руками. Они были похожи на мать коалу и малыша на спине.
— Бурыгина, я не обещал таскать тебя на хребте, слазь давай, — откашливаясь, проговорил Демьян.
— Не бойся, я тебя спасу, — отчаянно проговорила девушка.
Проводница, услышав шум из купе, открыла дверь.
— Молодой человек, вам помощь не нужна? — спросила она. — Девушка, вы что делаете?
— Оказываю первую помощь, — крикнула Люба, сжав парня своими ручонками, что было силы Демьяна.
Тот вскрикнул:
— Бурыгина, ты мне рёбра сломаешь, слезай уже. Так и быть, женюсь на тебе, — выдавил сквозь кашель Демьян.
Проводница недоумённо закрыла дверь, бормоча: «Какое счастье, что они скоро сходят…»
Но освободиться от хватки девушки было не так просто:
— Держись, я сейчас, — она отцепила ноги от него и пыталась найти опору, руками ещё сильнее сжимая грудную клетку.
Вован хохотал, наблюдая за сценой. Демьян, борясь с кашлем, одновременно пытался сбросить Любу. Но не тут-то было. Она сползала всё ниже, стаскивая с него джинсы.
— Бурыгина, хватит меня раздевать! Я не могу при всех! — молодой человек одной рукой пытался отцепить от себя Любу, а другой удержать брюки. На фоне всеобщих стараний звонко затрещал ремень. — Вован, помогай, а то она меня без штанов оставит.
— Демьян, я оплачу, только держись! — Люба висела на парне, словно обезьяна на пальме. Она то и дело перебирала руками вверх, перехватывалась и снова съезжала.
— Бурыгина, брюки оставь. Так и быть, я сам, — Демьяна уже душил не только кашель, но и хохот.
Но девушка ничего не слышала. Она уже вошла в раж.
— Люба… — пряжка ремня не выдержала, крякнула и расстегнулась. Молния поползла вниз. — Честного человека без штанов хотят оставить… Вован, помогай.
Но тот, согнувшись в три погибели, ржал:
— Я на тройничок не соглашался.
Дверь резко распахнулась…
* * *
Дорогие читатели, не забывайте подписываться! Скоро стартует новинка! Всем спасибо за лайки, наградки и за комментарии! Ваши отзывы — это высшая награда для меня!
33.1
В купе заглянула Аня.
— Я не помешала? — спросила она, рассматривая Любу, висящую на уровне пятой точки Демьяна, который, изогнувшись, удерживал двумя руками свои расстёгнутые джинсы. — А мы вас в плацкарте ждали. Теперь понятно, почему вы не идёте. Посмотреть можно?
Девушка опустилась рядом с Вованом, заткнувшим рот подушкой и давящимся от смеха.
В это время Люба плавно спустилась на пол, усевшись на разведённые в стороны колени. Она всё так же обнимала Демьяна за ноги, при этом стащив с него брюки до самых бёдер, повторяла:
— Сейчас, я сейчас!
— Бурыгина, да отцепись ты уже. Всё! Я спасён… А джинсы нет.
Он резко дёрнул брюки вверх, застегнул на чудом уцелевшую пуговицу, наклонился и накрыл её руки своими ладонями.
— Правда спасён? А кусок вылетел? Покажи мне его, — как-то по-детски наивно сказала Люба, поднимая своё лицо.
Демьян расцепил её руки, развёл в стороны, а потом подхватил девушку под мышки и усадил на полке:
— Вован, скажи, какого мы попёрлись за ней? Да хватит ржать уже. Анна, и ты туда же, — Демьян смотрел на парочку, которые сидели на полке и смеялись, уткнувшись друг другу в плечо.
Он рывком выдернул ремень из брюк и стал наматывать на кулак.
У Любы внутри похолодело, словно она залпом выпила ведро ледяной воды. Девушка с ужасом взглянула на парня, дёрнулась и, инстинктивно откинувшись назад, и выставила руки вперёд. Она следила за каждым жестом и парня, а сердце колотилось так, что в ушах звенело.
— Ты что? Меня бить будешь? — с трудом произнесла она и застыла. Остальные тоже замерли.
— Не бить, а воспитывать, — усмехнулся он.
Люба протянула руку, задела оторванный хлястик.
— Я зашью. В общежитие принесёшь и зашью, честно. Я всё исправлю. Хорошо? — девушка вся сжалась, втянула голову в плечи, подтянула ноги и, не отрываясь, наблюдала за рукой, на которую был намотан ремень.
— Демьян, я говорил тебе, что это не девушка, ходячие убытки. Ты мне не поверил. Давай уже, натягивай на неё сапоги и пошли на выход. Через десять минут остановка. Будем
