О Урал
На балконе
— Я… Ты мне нравишься. Ты же знаешь, да? — девушка нервно смеётся, в тысячный раз заправляя прядь волос за ухо. Она всё продумала и достаточно выпила для того, чтобы оправдать своё поведение тем, что переборщила с алкоголем. Но она была не настолько пьяна, она знала, что делает, оттого ее руки тряслись, голос дрожал, из глаз вот-вот были готовы прыснуть слёзы. Она взглянула на лицо парня, не выражавшее толком ни одной эмоции; вся его фигура источала холод и отрешенность от происходящего вокруг. Девушка почувствовала необходимость продолжить свой, казалось ей, монолог.
— Нет, правда? Это же так очевидно, я ведь не то чтобы и скрывала свою симпатию. Понимаю, что ты всё… знал давно, или сам догадался, или кто-то рассказал. И наверняка я тебе не нравлюсь вовсе, просто ты не хотел меня обидеть и сказать напрямую, да и в этом не было необходимости. Я же тоже не говорила ничего прямо, да, но я хочу услышать, мне нужен прямой ответ, можешь послать меня нахуй, правда, так всем будет легче. Мне будет легче. Нет, нахуй слишком грубо, можно мягче. Боже… — девушка без конца продолжала говорить и говорить, сквозь собственные стыд и неуверенность в себе, которые не могут заглушить даже высокоградусные напитки, она пыталась объясниться и не потерять лицо, она не хотела выглядеть перед ним полной дурой, но внутри чувствовала себя именно так. Несмотря на открытые окна балкона, где и находилась парочка в эту зимнюю ночь, девушке катастрофически не хватало воздуха. Подкатывавший к её горлу ком закрывал последний путь к получению её легкими кислорода. Она чувствовала себя такой дурой. Нет, девушка утвердилась в той мысли, что она и есть дура, самая настоящая, и ей стоило разрушить все эти воздушные замки ещё полгода назад, не стоило позволять зажечься своему наивному сердцу, которому было и так нанесено слишком много колотых ран и порезов.
А.… что парень?
Парень делал затяжку за затяжкой, ему было жаль. Жаль девушку, жаль, что так получилось, жаль себя, что попал в такую ситуацию, а ведь этого он и избегал. Для него это было страшнее, чем попасться с телефоном командиру роты в казарме своего военного университета. Да, он сам виноват, он знал это, но одновременно и не ожидал, что всё выльется вот в этот разговор на чужом балконе. Он сам ровно полгода назад согласился встретиться наедине и прогуляться с ней. Почему? Она нравилась ему. Да, нравилась, но никогда до этого у парня не было настоящей девушки. Странно, правда? Воспитывался в семье из матери и бабушки, но при этом совершенно не имеет понятия, как общаться с девушками. Ему было так дискомфортно, так неловко на той прогулке, он был совершенно растерян, не знал, что говорить, как поступить. Он был уверен, что облажался, и не хотел больше напоминать о себе ей. Да и как будто само время подсказывало, что не сейчас. Ему не до сердечек с розовыми соплями. Впереди лето, экзамены и поступление в город за восемь тысяч километров. Стоит ли начинать развивать то, чего не сможешь хорошо закончить?
Он всё для себя решил, он не для любви, не сейчас, да и не потом, он не верит, что может кому-то понравиться, просто понравиться таким, какой есть, не за что-то, а потому что он просто существует в этом мире. Не верит, что его могут выбрать из миллиарда других. А если кто и выбрал, то это всё ошибка, позднее они поймут, что натворили и уйдут вон, потому что он знает, он уверен, что сам же всё и испортит. Как тогда, с ней.
Несмотря на свой отчужденный внешний вид, молодой человек нервничал не меньше его собеседницы, ни алкоголь, ни табак не помогали ему успокоиться. После фразы "ты мне нравишься" парень уже перестал вслушиваться в бесконечную болтовню девушки, для него всё вокруг смешалось. Но тут, резко охладев, он обращается к ней по имени. Твердо и громко. Девушка поднимает на него свои тёмные словно стеклянные глаза, которые вот-вот готовы разбиться в горький плач, надежда почти умерла в её взгляде.
Парень уже негромко своим грубоватым голосом произносит:
— Мы слишком пьяны для таких разговоров. Утром ты пожалеешь об этом. Давай оставим всё это в прошлом. Ни тебе, ни мне это не нужно.
— Это и есть твой ответ? Тебе это не нужно? Я не нужна? Скажи наконец честно, я не хочу больше носить это в себе. Скажи и мы разойдёмся, я пойду своей дорогой, ты своей, и больше никогда не поднимем эту тему. Обещаю, поверь мне, я не из тех прилипчивых женщин без капли гордости и самоуважения, не буду никого преследовать. — выпалила девушка на одном дыхании, и, лишь замолчав, она поняла, что была чересчур эмоциональной. Она уже миллион раз пожалела, что затеяла этот разговор, что пришла сюда, ведь если до этого она жила своей влюбленностью и таила маленькую надежду, что ее романтичные мечты осуществятся именно с ним, то сейчас ей пришлось пережить полнейшее разочарование, она ощущала себя брошенной и никому не нужной. Но больше всего она ненавидела чувствовать себя глупо, что сейчас и происходило с ней, как никогда раньше.
— Ладно, говорю честно: у нас ничего не выйдет. Этого достаточно, чтобы ты успокоилась? — как всегда, грубо, но тихо произнёс парень.
А ведь она верила, что за этой грубостью прячется горячее сердце, способное любить и заботиться, как никакое другое, только если ты поделишься с ним своим теплом. Сейчас она поняла, что все её подруги были правы: он жестокий и бездушный чурбан; а она, как всегда, ошиблась, разбираться в людях — не её конёк, пора бы уже усвоить этот урок. Она хотела быть девочкой-спасительницей, подарить свет и заботу такому же, как ей казалось, одинокому, закрытому, немного неуверенному в себе мальчику. Но в её услугах не нуждаются — ей стало ясно.
— Достаточно, — резко бросила девушка и пошла с балкона прямиком в прихожую, чтобы наконец уйти отсюда и всласть упиться своим горем и участью быть отверженной.
Пока девушка одевалась, все остальные ребята собрались вокруг и были в недоумении, допытывались, что же случилось, в чем причина столь быстрого ухода. Все были достаточно выпившие, поэтому девушка легко отвязалась от лишних расспросов, сославшись на требование родителей сейчас же быть дома, упомянув, что
