потом спросила:
— Гаврила Семенович, а вы хорошо разглядели девушку, выбежавшую из вашего подъезда в день убийства Мартова?
Старков кивнул.
— Хорошо. Правда, я видел ее со спины.
— Вы уверены??
— Но вы не сомневайтесь! — быстро добавил он. — Это была та самая девушка, что следила за Володей, вернее, то, что она следила за ним, я понял позднее. Сначала думал, что она кого-то поджидает.
— А как вы поняли, что она следила за Мартовым?
— Так один раз, когда я шел с магазина, увидел выходящего из подъезда Мартова. Девушка эта стояла возле клена, что растет поодаль, так она сразу же спряталась, как только Володя показался.
— Понятно. Но почему вы уверены, что в вечер убийства видели ту же самую девушку?
— Во-первых, я узнал ее по фигуре.
— Со спины?
— Да. Во-вторых, по длинной темной куртке и светлым волосам.
— У нее в руках была сумка или пакет?
— Нет, не было, — покачал головой пожилой мужчина.
— То есть в руках у нее ничего не было? — уточнила Мирослава.
— Почему же ничего? — неожиданно возразил мужчина. — В руках у нее был малиновый зонт.
— Вы разглядели в сумерках цвет зонта?
— Нет, цвет я разглядел, когда она только вышла из подъезда. У нас все крыльцо вечером буквально залито светом фонаря. Его для чего-то поставили впритык к нашему подъезду.
— Понятно. Был дождь, и она открыла зонт?
— Нет, дождь в тот день принимался идти несколько раз, но, когда она вышла из подъезда, дождя не было, и зонт был закрыт. У него, скорее всего, оборвалась петелька.
— Почему вы так решили?
— Потому что она несла его так, как несут палку.
— То есть сжимала в руке?
— Сжимала или нет, сказать не могу, но держала вроде бы крепко.
— Интересно. Но лица девушки вы не видели?
— В тот вечер нет.
Поблагодарив мужчину и попрощавшись с ним, Мирослава направилась к выходу. Наполеонов последовал за ней.
Выйдя на площадку, детектив обернулась и спросила уже собравшегося закрыть за ними дверь Старкова:
— Гаврила Семенович, вы не знаете, почему у вас так грязно в подъезде? — спросила Мирослава.
— Так уборщица заболела, — ответил растерянно Старков.
— Давно?
— Вторую неделю. Мы звонили в управляющую компанию, просили их прислать замену. Вот до сих пор и ждем.
У Мирославы вертелось на языке: «А самим слабо было прибраться?»
Но промолчала, так как лень жильцов на этот раз могла оказаться ей на руку.
Она спустилась в свою машину, а назад вернулась в таком затрапезном наряде, что у Шуры глаза выкатились из орбит:
— Ты чего? — спросил он.
— Ничего. Хочу немного прибраться… — С этими словами она подошла к мусоропроводу и стала исследовать пол, не пропуская ни одного клочка бумаги. При этом она бормотала: — Неужто Шаталин так меток…
Наполеонов присел рядом, обозрел собранный Мирославой в кучки мусор и лениво поинтересовался:
— Чего ищем? Золото? Бриллианты?
— Записку, выброшенную Шаталиным.
— Так он же русским языком сказал, что выбросил ее в мусоропровод.
— Я надеялась, что, находясь в растрепанных чувствах, он промахнулся,
— Надежды не сбылись, — фыркнул Шура. Мирослава тем временем начала ковырять возле края мусоропровода каким-то прутиком. И — о чудо! — неведомо откуда выскочил крохотный бумажный шарик. Волгина подняла его и стала осторожно разворачивать.
Наполеонов подошел поближе.
— Надень перчатки, — тихо сказала она.
И он послушно выполнил ее распоряжение. Бумажка была изрядно потертой, по-видимому, Шаталин злился или нервничал, скручивая ее в тугой комочек, прежде чем запустить им в сторону мусоропровода.
— Навряд ли там остались еще чьи-то отпечатки, кроме шаталинских и мартовских, — проговорил следователь.
— Вот пусть экспертиза это и выяснит, — ответила Мирослава.
Наполеонов, тяжко вздохнув, опустил вещдок в пакетик.
— Ты не знаешь, какого цвета зонт у Сташевской? — неожиданно спросила Волгина.
— Откуда мне это знать, — сердито ответил Шура.
— Теперь придется выяснить это и сам зонт изъять.
— Зачем нам зонт? — не понял он.
— Затем, что главную улику преступник вынес из дома Мартова в складках зонта.
— Шутишь?
— Нет. В руках девушки, по словам свидетеля, не было ни сумки, ни пакета.
— На ней была куртка!
— В карман нож не поместится, а в том, что она несла его за пазухой, я сильно сомневаюсь.
Следователь был вынужден согласиться с ней.
— Заодно, — сказала Мирослава, — узнай, какой зонт у Таисии и у ее сестры.
— У Валентины? Она-то здесь при чем?
— Мало ли, — неопределенно отозвалась детектив.
— Ты хочешь сказать, что она могла вступить в сговор с Маргаритой Сташевской? Я в это не верю!
— Я тоже, — ответила Мирослава.
— Тогда в чем смысл?
Мирослава уже хотела прикрикнуть на друга детства: «Делай, что тебе велено!» Но воздержалась и спросила тихо:
— Шура, ты хочешь раскрыть преступление не понарошку, а по-настоящему?
— Она еще спрашивает! — возмутился друг детства.
— Тогда вперед.
— А ты?
— Подожду твоего звонка с результатами о проделанной работе.
— И получу гонорар, — хмыкнул он.
— Каждому свое, — спокойно отозвалась она, — нам с Морисом — гонорар, тебе — лавры!
— Ладно уж, — отмахнулся он и быстро побежал вниз по лестнице.
Мирослава же сняла свой наряд уборщицы и вместе с перчатками выбросила его в мусоропровод, потом достала из пакета влажные салфетки и стала тщательно вытирать руки, несмотря на то что они были в перчатках.
Вернувшись домой, она сразу же скрылась в ванной.
Шура не позвонил ни в этот день, ни на следующий. Она решила не раздражать его своими звонками, а запастись терпением и ждать.
К тому же у нее было время на то, чтобы удовлетворить свое профессиональное любопытство, и она не поленилась и встретилась» не только с Константином Шаталиным, но и с бывшими тогда вместе с ним Семеном Тусиловым и Макаром Астафиевым.
Все трое на вопрос, почему не встревожились безмолвием за дверью Владимира Мартова и не вызвали полицию, ответили, что поверили записке. До этого Владимир хвастал своими победами над женщинами и говорил, что были в его жизни случаи, когда он бросал разлюбленных невест прямо в день свадьбы. Парни решили, что Таисия не стала исключением.
Наполеонов объявился спустя четыре дня, пробубнил в трубку, что разговор этот не телефонный, и пообещал приехать вечером.
Обещание свое он сдержал и чуть ли не с порога огорошил Мирославу вопросом:
— Как ты догадалась?
— О чем догадалась?
— О том, кто настоящий убийца!
— Я же тебе говорила, что я рассматривала свадебные фотографии, — отозвалась она небрежно.
— И что с того?!
— На них я увидела, что сестра Таисии тоже блондинка и рост у них со Сташевской примерно одинаковый.
— Но почему ты подумала на нее?
— Методом исключения.
— Исключения?
— Ну конечно! У Маргариты
