– Хорошо. Я позову Джулиана.
Глава 20
Джулиан сидел в приемном покое. Внешне невозмутимый, он все же нервно постукивал ботинком об пол. В комнате их было всего двое – он и Стивен, – но казалось, что народу полно и не хватает воздуха. Несколько минут назад Лайем ушел к Кайле.
Он всю ночь провел без сна, размышляя над тем, когда и как лучше сказать ей правду о прошлом. Теперь почти полдень, а к решению он не приблизился ни на йоту.
Лайем вошел в комнату сам не свой, провел рукой по волосам, и даже издали Джулиан увидел, как дрожит эта рука.
– Она хочет видеть своего мужа, – сказал Кэмпбелл.
– И что теперь? – Джулиан воззрился на Пенна. – Сначала вы сказали, что ей тридцать девять лет, а потом пошли на попятный. Что я ей скажу, если она спросит, где я был все эти пятнадцать лет?
– Скажите правду, – раздался голос Лайема.
– Да, я понимаю, что вам бы хотелось именно этого. – Джулиан вскочил и свирепо посмотрел на своего собеседника.
– Хотелось? Да мне не хотелось бы, чтобы вы находились с ней в одной комнате! – парировал Лайем. – И если она задаст вам прямой вопрос, я требую, чтобы вы ответили правду. Можете ответить уклончиво, только не лгите. Стив говорит, что ей сегодня удалось припереть его к стенке своими вопросами.
– Может быть, мне не следует видеться с ней?
– Как только такого труса взяли на роль Человека-Ящерицы!
– Я играл роль Зеленой Грозы, – автоматически уточнил Джулиан. – Все опасные трюки выполнял дублер. – Помолчав, он понизил голос почти до шепота: – Просто я боюсь причинить ей боль.
– Это лучшее из всего, что я сегодня услышал. Джулиан ждал, что Лайем скажет что-нибудь еще, но тот молчал.
– Ладно, – согласился он наконец. – Я пойду к ней. Медленно, с трудом переставляя ноги, он направился к двери, возле палаты помедлил и нерешительно толкнул дверь, заранее заготовив улыбку на лице. Она спала. Он осторожно приблизился и залюбовался ею: она была так умиротворенна, так прекрасна…
– Джул, это ты? – Ее веки дрогнули, и она открыла глаза.
– Привет, Кай. – Он склонился над ней с улыбкой. Она стала подниматься. На лбу мгновенно выступила испарина от такого серьезного физического усилия.
– Где Джулиана? Я хочу увидеть свою девочку…
– Она скоро будет здесь, обещаю.
– Я скучала без тебя. – Она протянула к нему дрожащую руку. – Я знала, что ты вернешься за нами.
– Я тоже скучал без тебя. – Он сжал ее руку в своей и удивился, насколько искренне прозвучали его слова. Он действительно скучал без Кайлы, скучал без того себя, который любил эту женщину и был любим ею.
– Ты тоже постарел, – пристально рассматривая его со смешанным чувством удивления и смущения, сказала она.
– Как мило, что ты это заметила. Слушай, а ты помнишь…
– Почему мы так постарели?
– Тебе еще нет сорока. Ты молода, – поправил он с улыбкой.
– Джулиан, никто не говорит мне правду. Но ведь ты не станешь лгать? Прошу тебя… я должна понять.
Он хотел бы солгать, но понимал, что выбора у него нет.
– Дело в том, что у тебя в памяти образовались провалы. Но доктора говорят, что она скоро восстановится. Нечего волноваться из-за ерунды.
– Шестнадцать лет жизни – не ерунда.
– Все вернется. Только не спеши.
Он склонился и поцеловал ее. На вкус она была такой же, как и много лет назад. От ее губ веяло сладкой податливостью и домашним теплом. Прикоснувшись к ним, он почувствовал, что обрел наконец себя…
– Как я могла забыть шестнадцать лет любви к тебе и Джулиане? Расскажи мне о нас, Джул. Помоги мне вспомнить.
– Видишь ли, детка… – Он постарался изгнать грусть из своего голоса. – Она стала красавицей. Твоя точная копия, Кай.
– Я помню, как ушла от тебя, – нахмурилась она. – А ты помнишь?
– Да.
– Помню, как собирала чемоданы, как купила машину – большой грузовой фургон – и загрузила ее доверху. Я ничего не взяла из нашего дома, даже деньги оставила тебе. Я была уверена, что ты скоро приедешь за нами… Помню, что долго, очень долго ждала, но кажется, так и не увидела тебя снова.
Джулиан был готов расплакаться и ненавидел себя за свою слабость, тогдашнюю и нынешнюю.
– Прости меня, детка. Господи, как мне жаль!
– Давно, Джул?
– Что «давно»?
– Давно?
Он прикоснулся к ее нежной щеке. Отступать было некуда; он мог соврать, но это не имело никакого смысла. Она сама могла вспомнить все в любую минуту.
– Сейчас. Только сейчас, – ответил он усталым, надломленным голосом.
– Что «сейчас»? – нахмурилась она. – Мне тридцать девять лет, и это значит, что нашей дочери шестнадцать. Не хочешь же ты сказать, что…
– Только сейчас, – повторил он еле слышно.
Ее глаза наполнились слезами, отчего его сердце защемило от боли. Ему стало душно: казалось, в палате не осталось воздуха.
– Значит, за все эти годы ты так и не вернулся ко мне?
– Я был молод и глуп, – с трудом проглотив горький комок слез, ответил Джулиан. – Я не понимал, как дорога мне ты и наша жизнь. Я очень долго взрослел.
– Не вернулся… – бесцветным голосом повторила она. – О Боже…
– Кайла, мне очень жаль.
– Ничего. Я давно забыла.
– Не смотри на меня так.
– Как?
– Как будто я разбил тебе сердце.
Она попыталась вытереть слезы, но рука не слушалась, и она снова ударила себя по щеке.
– Ты уже сделал это однажды, давно. Но мне посчастливилось пережить это во второй раз сейчас. О, Джул… – Она откинулась на подушку, уже не стараясь сдержать слезы. – Я так люблю тебя. Но ведь этого недостаточно, да? – Она отвернулась и закрыла глаза. – Как бы я хотела забыть тебя!
– Не говори так, пожалуйста… – Он хотел поцеловать ее, но понимал, что не имеет права. Он снова причинил ей боль. Этого он ожидал, но не предполагал, что ему самому это доставит такие мучения. Теперь, глядя в ее полные слез глаза, он вдруг понял, что потерял. Впервые ему захотелось вернуть ушедшие годы, снова стать человеком, который умеет любить.
– Уходи, – сказала она, неуклюже перевернувшись на бок.
– Кайла, не надо…
– Уходи, Джулиан. Пожалуйста.
Если бы он обладал смелостью Лайема, то нашел бы что сказать, но в душе у него было пусто. Поэтому он молча повернулся и пошел к двери.
– Я хочу увидеть свою дочь, – бросила она ему вслед. Он молча кивнул и вышел.
