муркнул, сыто икнул, ткнулся носом в ее лапу, подошел к Па и Веронике, боднул их, выражая уважение и пошел знакомиться с жилищем поближе. Меня снова стало клонить в сон, и я, найдя укромный уголок, лег на теплую, пушистую шкуру, совершенно не пахнущую зверем и заснул…
…Мне снились странные, мохнатые животные огромных размеров, на шкурах которых росли яркие цветы. Они паслись на зеленом, пышном лугу, а рядом сидели трое Бесхвостых, резали острым блестящим клыком густую пену, удушливо пахнущую еловыми иголками, и запихивали ее себе в пасть.
— Эти травоядные похожи на знакомых мне зверей, носящих "кусты" на голове. Помню, что Ма называла их Лосями, — пришла в голову последняя на сегодня разумная мысль, и я, измученный событиями бесконечного дня, провалился в глубокий, освежающий сон без сновидений…
Отважным мужем ведь родился я, —
Ужель настал конец короткого пути
Без славы,
Что могла из уст в уста,
Из года в год, из века в век идти?!
(Яманоуэ-но Окура)
ГЛАВА 19. И МЯГКО НЕЖНОЙ БАБОЧКОЙ МНЕ СЧАСТЬЕ СЕЛО НА НОС…
…Я быстро привыкал к новой жизни. Наблюдал, изучал ЛЮДЕЙ — так они назывались. У каждого из них было свое родовое имя, очень сложное, совершенно не произносимое для кошек. Они оказались совсем не так уродливы, как мне привиделось вначале. Просто у них была другая красота. Конечно, мне больше по вкусу длинный хвост, шерсть по всему телу и острые уши, но ведь и в моем лесу многие создания выглядели не слишком похожими на нас, котов. Это не делало их ужасными и уродливыми. Вот и люди для меня сначала смотрелись непривычно. Как же! Голые, бесхвостые, носящие съемные шкуры. Шерсть только на головах, да и то не у всех…
У человека, которого называли Па, шерсть росла и на груди, и на лапах, но разве можно было сравнить его редкую шерсть с нашей? Даже не близко! Люди любили часто менять шкуры. Как змея во время линьки. Они просто снимали старые и надевали новые. Странное занятие! Зачем менять шкуру, если она совсем не испорчена — не пробита когтями Ууха или зубами Серой Тени, например?
Люди, пригласившие меня в свое жилище, оказались очень добры ко мне. Я никогда не думал, что на свете существуют создания, не принадлежащие к твоему виду, которые будут относиться к тебе так нежно и ласково, словно ты являешься их ребенком. Ма часто гладила меня по спине и чесала за ушами, приговаривая:
— Свалился ты на мою голову, морда рыжая, корми теперь тебя… Рыженький, поешь курочки. Или ты больше котлетку хочешь? Давай малыш!..
Это было очень приятно. Я слышал ласку в ее голосе и часто повторяющееся слово "Рыжий". Я понял, что так они обращаются ко мне. Наверное в их мире таким именем называли великих вождей…
Так вкусно, как среди Людей, я никогда раньше не ел! Что удивительно, еда у них никогда не заканчивалась, и мне не приходилось за ней бегать, чтобы поймать. Пару раз я "поохотился" за куском мяса, который мне дала Ма, но он совершенно не стремился убежать! Я погонял его по полу, даже загнал под Холодильник, в надежде, что мясо начнет оттуда выползать, а я его подкараулю, но оно оказалось слишком ленивым и продолжало трусливо прятаться. Ма погрозила мне пальцем, достала кусок из-под Холодильника и положила мне в мисочку.
— Ешь отсюда, — сказала она, — будешь свинячить, получишь тапком по своей рыжей заднице! — и снова погрозила пальцем.
Что такое "свинячить" я не знал. А тапком по заднице бить вождя это моветон. Но я послушался, ведь Ма тоже была вождем, это была ее территория и ее правила, и в дальнейшем ел только из своей миски.
Я узнал, что каждая вещь имеет имя: Стол, Диван, Холодильник, Пылесос…
Дааааааа… Вот с этим чудовищем у меня отношения совсем не сложились. Он казался живым, хоть пах не жизнью, а старостью, тлением и пылью. Пылесос был крупным и очень злобным зверем. Вы бы слышали, как он трубил, выходя на охоту! Любой Лось в брачную пору позавидовал бы его пению! Он сипел и хрипел, как простуженный вепрь, пытаясь своей единственной длинной лапой, изгибающейся в руках Ма, как танцующая змея, догнать меня и ухватить за хвост. Один раз ему это удалось. Надо отметить, что Пылесос питался, заглатывая добычу целиком, не пережевывая ее. Он быстро проглотил мой хвост и стал всасывать остальное. Я кусался, царапался, но Пылесос был неумолим и только победно ревел! Наконец на мой крик прибежала Ма и одним движением успокоила разбушевавшееся страшилище. Я ее даже сразу зауважал за умение быстро укрощать могучих хищников. Пылесос сразу затих и отпустил мой хвост, но ужас, который я испытал, частично попав внутрь него, я не забуду никогда! Ма погрозила Пылесосу пальцем и сказала, что не позволит ему сожрать меня. Потом долго гладила мою вставшую дыбом шерсть, а я тихо рычал, не в состоянии сдержать эмоции.
Позже Па накричал на Ма, за то, что она не уследила за этим чудищем и оставила меня с ним наедине. Он тоже долго гладил мне спину и чесал за ушами, словно извиняясь. Я не обижался на Ма. Она же не знала, что Пылесос коварно нападет, после того, как я вызову его на открытый и честный бой и прыгну ему на голову, случайно сдвинув какой-то рычажок на его длинной лапе.
— Ну что, Рыжий, досталось тебе? — приговаривал Па, поглаживая мою нервно подергивающуюся спину. — Вот так, брат! Такие звери здесь ходят, а мы их усмиряем. Не бойся, мы знаем где у него кнопка…
…Кнопка! Это слово я хорошо запомнил. Такая же "кнопка" была и у других зверей, живущих в этом доме. Самым большим и добрым из них был Холодильник. Он рычал тихо-тихо, иногда сопел, но был так ленив, что никогда не сходил со своего места
Холодильник был страшным обжорой. Когда Ма открывала его брюхо, то там находилось столько проглоченных им продуктов и странных вещей, что я только диву давался — как он до сих пор не лопнул! Ма никогда не ругала его за то, что он столько съел, а ел он постоянно. Иногда Ма и Па ходили охотиться и возвращались с целыми мешками добычи. Они показали себя отличными охотниками! Никогда бы не подумал, что без когтей и клыков можно поймать столько всего! Добыча была уже мертвой и не шевелилась — видимо они
