пика была на войне?
– Пика-то?.. Подай мне головешку!
Ленька подал, казак прикурил, пыхнул дымом в Индейца.
– Зачем тебе моя пика?
– У нас, дяденька, картина дома висит: казак Кузьма Крючков штук пять австрийцев на пику поддел. А вы сколько поддевали?
Казак еще раз выпустил дым в Ленькино лицо.
– Это, паря, на картинках так воюют!
Далеко из-за кустов послышался крик:
– Эй! Тут и верно места подходящие. Тащи припасы!
Казак снял с себя сумку, оглядел ребятишек, подмигнул Проньке.
– Отнеси-ка сумку с гранатами. Рыбу глушить будем. Тебе первую щуку! Вот такую!
И казак широко развел свои длинные руки. Ребята засмеялись. Пронька надел на себя сумку и проговорил уже из кустов:
– Я сейчас, мигом!
Кузя палочкой выгреб из углей похожего на головешку чебака, разделил на четыре части, подал Косте, Индейцу и казаку. Себе оставил голову. Казак положил рыбу в рот, пожевал и выплюнул.
– Ну и рыба, одни кости. Сейчас вот мы гранатой выудим настоящую!
Индеец все приставал к казаку с вопросами:
– А вы видели, как немцы газы ядовитые пускали?
– И газы видел и еропланы. Всякую страсть против человека выдумали. Был у нас в полку...
– Эй! – снова раздался зычный голос.
Все оглянулись. На крутом берегу за кустами стоял чубатый.
– Чего расселся? – кричал он. – Гранаты давай!
Казак сложил руки рупором.
– Я их с мальчонкой тебе отправил! – И обратился к ребятам: – Где же он?
Костя посмотрел на реку, ответил:
– По кустам еще пробирается, там кочки да вода!
Казак перестал рассказывать, поднялся, растер больную ногу.
– Где же он, бесенок? Как это я, дурак, не сообразил сразу! Он чей, этот варнак? Из вашей компании?
– А кто его знает! – ответил Костя. – Их тут много рыбачит: и теребиловских, и островских, и горных. Мы пришли, он тут с удочками сидел, молчаливый такой...
Прихрамывая, казак пошагал в кусты.
– Поймаю, я ему голову оторву!
Кусты зашумели – казак обходил залив. Костя проговорил тихо:
– Сматывай удочки! Пронька теперь далеко!
...Пронька набил сумку сосновыми шишками и смело шел по одной из улиц Хитрого острова. А вечером дядя Филя встретил на станции Тимофея Кравченко.
– Сын рассказывал о рыбалке?
– А как же! Сколько «картошек» поймали?
– Семь штук! Будем рыбу глушить... белую!
Глава тридцатая
НОВОЕ ОРУЖИЕ
Директор школы и отец Филарет стояли у окна и на этот раз мирно вели разговор о поведении учащихся. Священник часто прикрывал рот ладонью – от него пахло водкой.
– А я был прав, Александр Федорович! Не надо за ними гоняться, искать их. Они точно пчелы – одну придавишь, а целая сотня тебя жалит!
Директор был небольшого роста, поэтому часто приподнимался на носки, чтобы заглянуть в глаза собеседнику.
– Вы все еще о драчунах, помявших бока Евгению Драверту!
– Нет, я вообще!.. А драчуны – не то слово, тут политикой пахнет... Вот полюбуйтесь-ка!
Отец Филарет потряс перед лицом директора телеграфным бланком.
– Вчера сунул руку в карман подрясника и нащупал сею бумаженцию. Написана печатными буквами, а рука, видно, детская. То ли сами сочинили, то ли сдули откуда, но тем не менее довольно складно и с большим смыслом. Послушайте!
Священник поправил очки, вытянул перед собой руки с бланком и начал читать:
Ныне видел я Семенова во сне,
Речи сладкие нашептывал он мне.
Обучал меня отечество любить.
Я проснулся весь избитый и в крови.
Той же ночью мне приснился сон иной:
Появился вдруг японец предо мной,
Смотрит нежно, улыбается слегка, –
А проснувшись, не нашел я кошелька.
И взмолился я: господь, оборони!
Если часто будут спиться мне они,
Наживу большую я беду –
Искалеченным я но миру пойду...
Слушая отца Филарета, директор подошел к столу, открыл ящик и вынул стопку помятых бланков.
– Вы могли бы и не читать мне. Я сам нашел такое послание в кармане пальто. И учителя еще принесли десятка полтора. По-вашему, надо бездействовать и дать им волю, пусть на шею сядут и на спине листовки пишут?! Недолго до того, что контрразведка нас самих за воротник возьмет!
– Вас она может взять, а меня нет, – изворачивался отец Филарет. – Я проповедую слово божие!
Движением руки директор смел все листки в ящик и закрыл его.
– Будем искать крамольников! Но, черт бы побрал телеграфные бланки, все они одинаковы!
Еще в начале учебного года ученики заявили, что у них нет тетрадей. Родительский комитет, при содействии директора, обратился в железнодорожное ведомство с просьбой выделить детям какие-нибудь старые, уже использованные конторские книги, лишь бы одна сторона была чистая. Оказалось, что все склады на станции забиты телеграфными бланками. Ими снабдили учащихся с третьего по восьмой класс.
– Ищите, да поможет вам бог! – Отец Филарет отошел к окну и начал закуривать.
В дверь постучали. Вошел сторож со звонком в одной руке и кипой каких-го листовок в другой.
– От японцев принесли расклеить, – сказал сторож и положил листовки на край стола. – В коридоре ученики у меня несколько штук из рук вырвали, читают.
Сторож вышел. Директор взял одну листовку.
– Так... «Обращение к населению...»
В коридоре, забравшись на подоконник, Костя читал сгрудившимся вокруг него парнишкам и девчонкам.
«Свежие японские войска совместно с храбрыми русскими частями приготовились к наступлению против уголовных преступников-большевиков, чтобы, стерев их с лица земли, спасти мирное население, которое мучится от их погромов и преступлений.
Население должно немедленно прийти под покровительство японской армии и русских войск. Все содействующие большевикам будут строго наказаны».
Костя погрозил слушателям пальцем.
– Обращение подписал начальник 5-й японской дивизии, генерал-лейтенант Судзуки! Все!
Раздался звонок. Ученики повалили в класс. А в кабинете директора отец Филарет, потерявший покой после чтения листовки, усиленно дымил японской сигаретой.
– Вы меня трусом называли, а трушу не только я. Похоже на то, что атаман Семенов тоже плохо спит. Здесь говорится, Александр Федорович, что наши приготовились к наступлению. Значит, насколько я понимаю в военном деле, большевики представляют собой немалую силу, если против них надо уже наступать?!
– Я думаю о другом, – сказал директор, продолжая разглядывать листовку. – Неужели большевики и сюда придут?
Священник выпустил на герань клубы дыма и, приподняв немного очки,
