Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
места. Первый номер, кроме миноискателя, имеет в запасе щуп, которым пользуется в случае отказа миноискателя, а также при обнаружении подозрительных мест, на которые миноискатель не реагирует. Разведчики устанавливают флажки, указки или просто колышки около обнаруженных мин, которые снимаются (т. е. обезвреживаются. Прим. автора.) потом одним-двумя саперами, следующими за разведчиками. (Из Указаний начальника инженерных войск Брянского фронта от 21 января 1943 г.)
(Для более подробного ознакомления с задачами и тактикой действия сапёрных подразделений см. Приложения 8-10)
Так почему же командир взвода лейтенант Митерёв, за плечами которого уже был опыт боёв в Сталинграде, где мины сотнями ставили, а потом и снимали наши сапёры, пренебрёг таким жизненно важным требованием безопасности при разминировании? Почему он пошёл на смертельный риск сам и повёл за собой своих подчинённых: сержанта Макарова, вероятно, уже бывалого сапёра, и рядового Курленко, молодого новобранца, судя по году его рождения (1925 г.р.), только что прибывшего с пополнением в сапёрный батальон? Была это преступная беспечность командира, погубившая и его, и подчинённых? — Нет! Это была жестокая необходимость выполнения опаснейшей боевой задачи, поставленной ему командирами.
Дело в том, что сапёры должны обезвреживать не только различные мины, но и вообще все взрывоопасные предметы, оставшиеся на полях былых боёв: неразорвавшиеся гранаты, снаряды, бомбы и др. Для опытного сапёра ставить и снимать мины, особенно противотанковые, что "семечки щёлкать" (да простят меня «знатоки» сапёрной науки!). Это при диверсионном минировании применяются разные хитроумные «штучки» для т. н. «неизвлекаемости» мин-ловушек и т. п… В полевом, тактическом минировании главное быстрота закрытия танкоопасного направления: «разбросал» в шахматном порядке на определённом участке мины, прикрыв их землицей или тонким дёрном — и ладно! «Неизвлекаемость» здесь ни к чему. Тем более, что со временем, возможно, придётся их (мины) самим же и снимать. (Так из наградного представления уже известного нам гв. ст. л-т Шугаева А.П. мы знаем, что из обезвреженных в апреле-мае 43-го 8-м гв. осапб 6398 мин только 2447 мины были противника, а остальные выходит — наши.)
Иное дело неразорвавшиеся снаряды и авиабомбы. Взрыватель снаряда взводится во время выстрела ещё в стволе орудия под действием чудовищной силы ускорения, придаваемой ему пороховыми газами. Взрыватели авиабомб тоже взводятся только после их сбрасывания (не являясь специалистом по авиационному вооружению, не могу в точности описать механику этого процесса, но внимательный зритель военной кинохроники может вспомнить, что на головной части бомб, подвешиваемых к самолёту, был маленький пропеллер, который, вращаясь от воздушного потока, приводил взрыватель летящей вниз бомбы в боевое положение). Что помешало взрывателю снаряда или авиабомбы сработать — бойку пробить капсюль — в момент их удара об землю? — Загадка неразрешимая для сапёра. Возможно, какая-то «песчинка» — кусочек металлической стружки — случайно попала в механизм взрывателя: лишь шелохни снаряд, «песчинка» стронется с места и взрыватель сработаем…
С учётом такой повышенной опасности неразорвавшихся боеприпасов их обезвреживание производится, как правило (по наставлению), методом подрыва, т. е. к ним крепится толовая шашка небольшой мощности и производится её подрыв, который приводит к детонации всего снаряда (бомбы). Однако такой метод применим только тогда, когда поблизости нет жилья или каких-либо значимых построек. Если они есть, то сапёрам приходится идти на неизбежный смертельный риск. Именно такой случай описан в документальной повести о боевой работе девушек-сапёров в годы Великой отечественной войны. Привожу здесь соответствующий отрывок из неё.
П.А. Заводчиков, С.С. Самойлов. Девичья команда.
…Бомбу нашла Аня Родионова. Случилось это тоже недалеко от Тарту. Команда осматривала посёлок, искала взрывоопасные предметы, оставшиеся после боёв. Предметов хватало — снаряды, ручные гранаты, фугасы, — каждый из них мог в любую минуту вызвать несчастье.
Что можно — минёры увозили, что нельзя — подрывали на месте.
Бомба, которую нашла Аня, лежала в нескольких шагах от деревянного домика, неглубоко зарывшись в землю. Не очень большая бомба — на сто килограммов.
Аня осмотрела стального «поросёнка», поставила красный флажок и направилась к домику с наличниками. За окнами висели аккуратные занавески. Аня вздохнула и поднялась на крыльцо. Надо было предупредить хозяев.
Ей открыл пожилой человек с трубкой в зубах, из-за его спины выглядывали женщина со старательно уложенной причёской и двое детей. Аня стала объяснять, что бомба, лежащая возле дома, очень опасна и её ни в коем случае нельзя трогать. Упала с самолёта и не взорвалась, но это ничего не значит. Именно теперь, когда она была сброшена и ударилась о землю, её взрывной механизм в таком состоянии, что может сработать от пустякового толчка.
Хозяин слушал, спокойно попыхивая трубкой. То ли он плохо её понимал, то ли был таким уж невозмутимым.
— Значит, не трогать и близко не подходить, — повторила Аня и особенно выразительно посмотрела на детей. — Иначе от всех будет мокрое место.
Впрочем, последние слова хозяева-эстонцы могли и не понять.
— Убьёт всех насмерть, — добавила Аня.
Хозяин был всё так же невозмутим. Покуривал и кивал головой. Он взволновался, когда Аня вернулась с командиром отделения и лейтенантом Петровым.
Егор Сергеевич несколько раз обошел бомбу. Случай был простой и совершенно ясный. Беспокоило только, что бомба лежит так близко от дома.
— Ну, делать нечего, — вздохнул он, — подрывать надо, только дом пострадает. Бомбу двигать нельзя, а дом тоже не сдвинешь.
— Мы примем все меры, — сказал Петров хозяину. — А вы снимите двери и окна, вынесите вещи, уведите со двора скотину и кур. И сами уходите. Завтра утром будем подрывать. Успеете всё сделать к завтрашнему утру?
Хозяин перестал курить, лицо его сделалось испуганным. Женщина заплакала, и, глядя на неё, стали плакать дети. Хозяин заговорил быстро, от волнения путая русские и эстонские слова. Он — бедный крестьянин, у него семья, офицер же видит. Куда они денутся? Теперь уж и до зимы недолго.
— Сделаем всё, что можем, но взрывать надо, — снова объяснял Петров. — Дом всё же не голова, а сколько людей погибает каждый день? Почините дом.
У него самого было тяжело на сердце, но что он мог сделать?
— Значит, к завтрашнему утру, — повторил он и пошел прочь. Через час надо было поспеть в штаб на занятия офицерского состава, а до штаба предстояло отшагать порядочно.
Егор Сергеевич вернулся к домику на следующий день сразу после завтрака, которым минёров кормили очень рано, чтобы
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
