живой, а так как она мертва, это мало того, что добавляло проблем, так и наталкивало на неутешительные выводы.
— Девушка мертва предварительно две с половиной недели…
— Конкретнее, — перебила я, заглядывая под белую простынь, но тут же получила по пальцам от мастера смерти.
— Имей уважение! — возмутился он.
— Ну-ну… так что у нас со сроками?
— Точнее будет, когда дождёшься официальный отчёт! — ёрничал он.
Переглянувшись с Рагнаром, мы синхронно закатили глаза, ведь наш мастер взял театральную паузу, нагнетая обстановку. Зная его, он уже что-то нашёл и теперь пытался мариновать нас в ожидании.
— Ей свернули шею. Она только начала трансформацию, отрастила когти, чтобы защититься, а всё уже закончилось. Она подпустила преступника достаточно близко.
— Похоже, что она знала нападающего, раз не начала трансформацию раньше… — прошептала я.
— Вам виднее, господа дознаватели, кого она знала, а кого нет. В любом случае, думаю, вас заинтересует, что свою последнюю трапезу она делила с Саймоном Греем. Я исследовал содержимое её желудка — оно такое же, как и у мужчины. Продукты редки, а период распада совпадает. Также нашлись лёгкие остатки заклинания стазиса, такого же… Похоже, вы всё же правы — он был убит раньше, чем разразился пожар. Ведь для девушки я установил точную дату. И она вас, наверное, порадует.
Я победно оскалилась. Мне с самого дня его смерти не давал покоя несчастный стазис. Стажёр поторопился и накрыл им тело до приезда. А сколько мы там нашли улик; столько лет ни одной, а тут — сразу целая коллекция! И главное — все старые и уже неактуальные. Свежих следов там не было, словно кто-то отдал нам на откуп уже отработанные бесперспективные сделки. А тут — такой подарок, остатки идентичного заклинания. Каждое заклинание по-своему уникально, и посмертие это всегда подчёркивает.
— Ты довольна? — Рагнар догнал меня, стоило мне, подхватив папку с отчётом, выскочить из обители смерти.
— Нисколько. Это только подтверждает мои выводы.
— Ты же понимаешь, что преступники не идеальны и совершают ошибки, даже глупые, поддаются эмоциям и оступаются?
— Но не в этот раз, — подмигнув, я стала бодро подниматься по лестнице к свету и теплу, драконица внутри меня ликовала, — если он ради Крис убил свою истинную, то почему она мертва? Это всего лишь уловка. Дракон, способный убить свою истинную, безумен. Саймон же обладал слабым, но здоровым драконом, это подтвердили и друзья, и знакомые, и учителя, что его аттестовали. К тому же, я подозреваю, что истинный мотив от меня всё ещё ускользает. В любом случае, я уверена, что Алексе отведена важная роль во всём этом деле. В общем, вперёд, проверяем все дурные теории. И начнём с того, что я хочу знать всё о Рохане Шорса, особенно меня волнуют его детство и юность.
Глава 30.1
Я стояла рядом с высоким крыльцом и не могла сделать шаг. Знакомые виды, запахи, шумы меня вовсе не радовали. Аромат кофе и свежей сладкой сдобы щекотал ноздри, дразня, маня, пробуждая желание.
И как бы я ни старалась отгородиться от него, не получалось.
Жизнь в районе бульвара Мастеров никогда не утихала. Здесь постоянно прогуливались толпы. Кто-то — в поисках, что купить; кто-то — продать; а кто — просто прогуляться — себя показать, на других посмотреть.
В десяти шагах прошла пара с фруктовым мороженым в руках. Девушка с таким энтузиазмом рассказывала своему спутнику об учёбе в академии, жестикулируя и даже подпрыгивая, что не замечала, как шарик в её мисочке таял, перетекая за борт. Неловкие попытки мужчины подхватить мисочку, не прерывая восторгов спутницы, умиляли, вызывая улыбку.
Подувший ветерок обдал своим тёплым дыханием, принеся с собой запах жаренных орехов и оплавленного металла, пробуя подхватить подол моего шёлкового платья, но неудачно. Я была быстрее. Зато ему удалось сорвать шляпку с уже достаточно пожилой женщины, что с восторгом изучала витрину одной из мастерской, где делали украшения. Её зеленоватая кожа и гортанные возмущения на иноземном языке наталкивали на мысль, что она — лишь гостья в этом мире.
Мне понадобилось буквально десять минут, чтобы дойти до этого места от работы мужа. Вроде бы и не специально сюда шла, но ноги сами помимо воли принесли меня.
Выдохнув, я всё же решилась, и «Счастливая чешуйка» приветливо распахнула двери.
Заказав кофе, я прошла к небольшому столику около окна, что сегодня оказался, на удивление, свободен.
Кружка с ароматным горьким напитком появилась передо мной моментально, а может, это мне только показалось?
В любом случае, я не спешила к ней прикасаться. Пальцы подрагивали от странных мыслей, что настойчиво лезли мне в голову.
Сомнения убивают не только мечты, но и идеальные отношения.
Каким образом наступил момент, когда всё в моей жизни стало видеться иначе? Слова стали казаться пустыми, а поступки неоднозначными. И ведь не поделиться… Как только я произнесу какую-то из глупых идей вслух, она обретёт силу, и если я ошиблась, то потеряю всё, а если нет… значит, ничего и не имела.
Мне бы совет… да к кому обратиться?! Дознаватели — мои случайные знакомые — не отличаются щепетильностью, предпочитая открытую конфронтацию, а я?
Мне чудились его ласковые прикосновения на моём лице, запах его кожи, гладкость рубашек под пальцами… Прикрывая глаза, я вспоминала, как его сильное сердце билось около моего уха, когда после выматывающей ночи я засыпала на его груди. Мне слышались наши страстные вздохи, виделись десятки совместных завтраков. Мне вспоминалось, как уверенно он успокаивал меня на похоронах матери, как чутко оберегал от невзгод этого мира. Именно это составляло мою жизнь три последних года, именно это было моим миром. И я хочу это разрушить своими нелепыми подозрениями?
Я не хотела его терять, но если хоть какая-то мысль имеет под собой хотя бы крошечное основание, то не знаю, как я буду с этим жить. Неосознанно вертя тонкими пальцами медальон на шее, — подарок старого мастера, — я искала способ успокоиться. Мне бы доказательства…
Эта крамольная мысль показалась мне здравой, оттого, обжигая рот, я выпила залпом кофе и отправилась на поиски извозчика.
Он ещё на работе. Я — туда и обратно, если ничего нет, он никогда не узнает, а если…
Мы же столько времени провели в нашем доме. Он не раз говорил, что дом — его крепость. Если там нет никаких улик, значит, следует похоронить эти сомнения и никогда не вспоминать.
Я нетерпеливо барабанила пальцами по обивке сидушки, пока, резво подпрыгивая, ящеры несли меня к дому. Экипаж пошатывало
