Книга Возмездие - Элизабет Нуребэк

Я уже жила отдельно, когда мама купила себе ее, но первый вечер мы провели вместе. Все комнаты были заполнены музыкой из стереосистемы, установку которой она заказала первым делом. Мы пели и танцевали по всем комнатам, а потом сели в гостиной на матрас на полу и ели мороженое.

Эти воспоминания живы во мне. Никто не может отрезать их, как обрезали фильм в музее.

Я иду прочь, шаг за шагом удаляясь от прошлого. Все, что связано со мной, вымарано из жизни Кэти, из официального портрета знаменитой певицы. Ни одной фотографии нас вместе или наших совместных выступлений, которых было так много за долгие годы. Ничего. Раковая опухоль удалена безвозвратно. Воспоминания о Солнечной девочке выполоты, Линды Андерссон больше не существует.

Я уничтожена.

От этой мысли у меня кружится голова. Я словно нахожусь в свободном падении среди пустого пространства, и понимаю, что есть только один выбор, только один путь продолжать существовать.

Я должна стать кем-то другим.

Якоб сказал, что я могу стать, кем захочу, но он ошибался. Это Надия должна показать мне, какой она хочет стать. И чем лучше я узнаю ее, тем меньше она напоминает мне Линду.

В тот же вечер я в очередной раз стою перед домом Алекса и Микаэлы. С каждым днем тьма опускается все раньше, особенно в такие облачные вечера, как сегодня. Во всех окнах горит свет. Алекс наливает бокал вина моей сестре, сидящей на диване. Дети уже заснули. Он садится рядом с ней, закидывает ноги на журнальный столик, она кладет голову ему на плечо.

Якоб не в курсе, что я вернулась из Берлина несколько недель назад.

И он не знает, что ты часто ездишь сюда.

Знай он об этом, прочел бы мне длинную лекцию о том, какая это плохая идея и как все это опасно. Рассказал бы, что произойдет, если меня узнают, и приказал бы мне немедленно прекратить это безумие. Но я и без него все это знаю и прекрасно отдаю себе отчет, что рискую. Однако ничего не могу с собой поделать. Я обязана приглядывать за Алексом, пока не придумаю, как его разоблачить.

Микаэла выпрямляется, отворачивается от него с обиженным выражением лица. Он берет ее за руку, а когда она пытается освободиться, сжимает крепче.

Я и раньше видела, как они ссорятся, но не до такой степени. Я должна была бы постучать в стекло, а потом вбежать в дом и забрать отсюда свою сестру, но не могу этого сделать. Стою, как ледяное изваяние, и молча наблюдаю за происходящим. Возможно, меня останавливает мысль о Якобе — ведь Линда мертва и похоронена, она не может воскреснуть, как бы мне этого ни хотелось.

Алекс разжимает пальцы, Микаэла выбегает из комнаты. Через некоторое время она возвращается, ион прикладывает все усилия, чтобы помириться. Она позволяет ему снова усадить себя на диван. Он гладит ее по щеке, она упирается ладонями ему в грудь, но он не дает себя оттолкнуть и снова обнимает ее. Даже когда он целует ее, я не могу заставить себя отвести взгляд.

Во мне просыпается ревность из-за воспоминаний о его сердечной улыбке и ритмичном биении сердца, когда я лежала рядом, положив голову ему на грудь. Но все это фальшивка. Единственное, что я испытываю к Алексу сегодня, — ненависть и презрение. И еще глубокую тревогу за сестру.

Они что-то возбужденно обсуждают, и через какое-то время Микаэла снова вскакивает, убегает в сторону спальни и с грохотом захлопывает за собой дверь. Алекс опускается на диван, закрыв лицо руками.

Я стою, продолжая наблюдать за ним, когда он ложится на диван, накрывается пледом и сидит, уставившись в телевизор.

Час спустя я паркую машину в центре Нюнэсхамна, где по-прежнему немало людей на улицах. Насколько мне известно, в городе один-единственный ночной клуб, и я направляюсь туда.

На фасаде я читаю надпись — «Escape Nightclub» — и надеюсь, что невзрачное двухэтажное здание действительно может предложить то, что обещает вы веска. Часок бегства от реальности — как раз то, что мне нужно. Войдя, я направляюсь прямо в бар, расположенный на втором этаже. Уровень шума нарастает с каждым шагом, мне приходится прокладывать себе дорогу сквозь толпу.

Заказав пиво, которое на самом деле не хочу, я сижу и смотрю на заполненный танцпол, чтобы понять, не зря ли сюда пришла. Мне хотелось бы пройтись по залу, делая вид, что я тут не чужая, что я самая обычная женщина, у которой есть друзья и работа, к которой она вернется в понедельник. Притвориться, что есть люди, которые спросят, куда я делась, если вдруг исчезну Что я не тоскливый сталкер, болтающийся под окнами дома сестры и своего бывшего, не в силах ничего предпринять, когда муж угрожает ей. А потом, получив свою дозу фейковой нормальности, я намерена отправиться домой к полной тишине и лечь спать.

Из динамиков грохочут басы, воздух вибрирует от звука, неоновые лучи проносятся по залу, в пульсирующем свете стробоскопа все кажутся дергающимися тряпичными куклами. Мой взгляд падает в другой конец зала на стоящего там мужчину. Он смотрит прямо на меня. Мы уже пару раз сталкивались — в супермаркете, в порту. И оба раза он смотрел на меня таким вот гипнотизирующим взглядом. Отпив глоток пива, я облизываю губы — он улыбается, глядя на меня. Кажется, догадывается, что это и в шутку, и всерьез.

Я стосковалась по близости и тактильному контакту. По сексу.

Его взгляд говорит мне, что он хотел бы со мной сделать, а я улыбаюсь в ответ, показывая, что именно этого и ищу.

Я направляюсь наружу, он выходит за мной на улицу. Мы заходим за угол — позади дома музыка звучит как глухое бум-бум.

Отступив к стене, я притягиваю его к себе, и его губы наконец-то встречаются с моими. От него пахнет пивом, я словно пьяная, хотя выпила всего глоток. Я целую его снова и снова, его руки нащупывают мою грудь. Взяв его за другую руку, я завожу ее себе между ног. На морозе вокруг нас скоро образуется пар, когда мужчина спускает с меня джинсы, бормоча, что обычно так не делает.

Я думаю, что это и не в моем духе — заниматься сексом с незнакомцем в таком месте, где нас в любую минуту