кровати и закричал:
— Так что же ты лежишь, а? Что же ты дремлешь?
Теперь уже оторопело посмотрел на Медведовского Широнин. А что же ему делать?
— Да Герои же… Герои Советского Союза все твои люди… Все двадцать пять!.. Понимаешь? На, читай вот это.
Широнин взял газету, прочел стоявшие в указе первыми фамилии Болтушкина, Букаева, и словно туман застелил ему глаза.
— Ты сам, капитан… Вслух… Прошу!..
Медведовский выхватил газету.
— Эх ты, слушай же… За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» гвардии старшему сержанту Болтушкину Александру Павловичу, гвардии красноармейцу Букаеву Ивану Прокофьевичу, гвардии старшему сержанту Вернигоренко Ивану Григорьевичу…
Одно за другим звучали в госпитальной палате знакомые имена. Завершали составленный по алфавиту перечень: гвардии красноармеец Фаждеев Степан Петрович, гвардии красноармеец Чертенков Иван Матвеевич, гвардии лейтенант Широнин Петр Николаевич и гвардии красноармеец Шкодин Петр Тихонович.
Широнин слушал и был сейчас не здесь, не в госпитальной палате. Перед его взором снова ожили родные и близкие лица, изрытая снарядами земля у беспаловского переезда, застланное дымом пожарищ село, сверкавшее вдалеке под солнечным лучом копье полкового Знамени…
…А этому Знамени предстояли еще большие, большие дороги. Придет час, и ветерок шевельнет его шелковые складки у вод Днепра, Буга, зардеет оно над Днестром и Дунаем, над Моравой и Дыйей, заплещется на площадях городов, где звучит незнакомая, непривычная славянину речь. Но и там, в этих чужих краях, тысячи и тысячи людских сердец встретят это Знамя, как весеннего, праздничного вестника новой желанной поры. А те, кто осенен этим родным Знаменем, запыленные, утомленные в нелегких походах и боях, где-либо на гористом перевале перед большим городом, название которого приходилось встречать только в книгах, присядут на перекур. Попыхивая синеватым дымком цыгарок, будут с молчаливым любопытством смотреть на громоздящиеся далеко внизу кварталы, башни, старинные крепостные стены… Разговорятся, и старослужащие вспомнят об оставленных позади тяжелых рубежах войны, назовут среди них Тарановку и в наступившей минутной тишине задумчиво произнесут имена бойцов первого взвода…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Весной 1953 года я вместе с другим военным журналистом был командирован редакцией военной газеты в село Тарановку. Улицами заново отстроенного села мы прошли к беспаловскому переезду, к месту, где героически сражался первый взвод.
Председатель сельского Совета Григорий Григорьевич Озеров, указывая на Касьянов Яр, рассказывал, что еще несколько лет назад здесь громоздилось и ржавело множество остовов подбитых фашистских машин. Сейчас поля были очищены. Подрос сад, отстроено здание вокзала, на горизонте высится и восстановленная усадьба совхоза.
Нашей поездке в Тарановку предшествовал ряд других, в частности в Москву, в отдел Министерства Обороны, ведающий учетом награжденных, — хотелось получить там хотя бы первичные сведения о бойцах широнинского взвода.
…Помнится, как в большой комнате, чуть ли не половину которой занимала картотека, сотрудница отдела разыскивала учетные карточки двадцати пяти Героев Советского Союза. Мы называли их фамилии по алфавиту, и рука девушки протягивалась то к одному отделению картотеки, то к другому, то к третьему… Когда же она нашла все и передала работнику отдела, тот, посмотрев, удивился:
— Позвольте, что же это получается? Все двадцать пять из одного взвода? Не думал, не знал…
Да, на всех карточках было отмечено — восьмая рота, первый взвод…
Но еще большая неожиданность предстояла нам самим. Долгое время считалось, что в живых после памятного боя остался только командир взвода. И вот, знакомясь с карточками, мы увидели, что на четырех из них вписанное вверху слово «посмертно» было зачеркнуто и сделана приписка: грамота вручена лично награжденному. Это были Вернигоренко (Вернигора), Букаев, Тюрин, Торопов.
…Помнятся и поездки в часть, в составе которой действовал первый взвод, встречи и беседа с Петром Николаевичем Широниным, приглашенным в родной полк…
Все эти поездки, а также многое другое — воспоминания Вернигоренко, Букаева, Тюрина, письма присланные семьями героев, журнал боевых действий и журнал истории части, фронтовая газета соединения, сведения, пересланные военкоматами и общественными организациями из районов, где призывались бойцы первого взвода, — все это и дало тот документальный материал, который лег в основу повести.
В зале сельской библиотеки Тарановки собравшиеся колхозники, учителя местной школы, работники сельских учреждений долго расспрашивали нас о судьбе бойцов первого взвода, об их семьях, о многом другом.
Мы рассказывали то, что к этому времени знали.
Петр Николаевич Широнин работает там же, в Кирсе, на кабельном заводе, который, кстати сказать, выполняет почетный заказ, делает провода для электромагистрали Куйбышев — Москва, Иван Григорьевич Вернигоренко сейчас председатель колхоза на своей Николаевщине, в селе Новомихайловка. Иван Прокофьевич Букаев после боя у Тарановки прошел большой ратный путь, брал Берлин, участвовал в Параде Победы и сейчас работает в станице Луганской, Ворошиловградской области. Александр Тюрин закончил войну в Риге командиром зенитного орудия и вернулся к своему любимому оружейному делу — трудится на одном из оборонных заводов. Иначе сложился путь Торопова. Он также находился в армии до окончания войны и погиб уже в 1946 году при исполнении служебных обязанностей.
Знаменательно, что сыновья многих из двадцати пяти Героев Советского Союза, подрастая, определили своим жизненным призванием военные профессии. Закончил авиаучилище Бронислав Болтушкин. Саша Болтушкин, унаследовавший имя отца, третий год является воспитанником Суворовского училища. В авиашколе учится и Юрий Зимин. Все три сына Андрея Аркадьевича Скворцова также служат в Советской Армии.
После беседы в библиотеке мы направились к центральной площади села, где у памятника, воздвигнутого над могилой двадцати погибших бойцов первого взвода, должен был состояться торжественно-траурный сбор пионерского отряда имени Петра Широнина.
По железнодорожной насыпи на юг проходил скорый поезд. Пассажиры высунулись из окон и смотрели на собравшихся у памятника, очевидно, догадываясь, что происходит там, на площади.
Пионерки пронесли к обелиску венок из хвои и цветов, склонили над могилой знамя отряда.
Примечания
1
Пункт сбора донесений.
