с новым интересом. — А если социально активным гражданам видится в происходящем что-то неправильное, пусть в другие инстанции обращаются, хоть в профсоюз, вы-то тут при чём, да? Пойдёмте лучше, посидите с нами. И ребят с экипажа зовите тоже. Вы какую предпочитаете, «Столичную» или «Зубровку»?
Дядя Серёжа смотрел на меня, а я не могла избавиться от ощущения, что вижу ремейк «Особенностей национальной охоты»*, тот момент, помните, когда: «Кто стрелял⁈» — «Семёнов, водку пить будешь?» — «Водку?.. Водку… буду».
*Фильм 1995 года,
режиссёр Александр Рогожкин.
А через полчаса я начала подозревать, что если кто-то попытается прервать наше веселье, товарищи милиционеры его ещё и арестуют. Мдэ. И всё-таки хорошо, что мы с запасом места́ посчитали.
Поначалу я нервничала, что Женя уедет на ночную смену, и у меня не останется группы поддержки в лице двухметрового трезвого мужика. Ну, а вдруг кто-то забузи́т — успокаивать как? Потом смотрю — полвосьмого, а он всё сидит. Спросила: оказывается, подменился сменами, будет работать завтра, так же в ночь, а не пьёт, потому что на машине. Ух ты!!!
Обрадовалась я, что козырь наш останется с нами до талого — всё-таки, так спокойнее. Ну, а завтра оно проще — завтра дома будем.
Про мелочи хозяйственные писать не хочу, скучно всё это.
В конечном счёте, всё завершилось благополучно, никто не подрался, ничего не сломали, и на улицу в открытый двор никто гулять не ломился.
Кое-кто, вроде нашей тёти Зари, которая долго в гостях сидеть не любит, и двух Дашиных тётушек (все с мужьями), да ещё нескольких гостей, разошлись домой пораньше, но около тридцати неугомонных продержались до двенадцати, когда сторож уже начал прохаживаться вдоль вестибюля, выразительно побрякивая ключами. К этому моменту Женя уже отвёз и сложил к Наилю в комнату свадебные подарки (здоровенная куча получилась) и вернулся за гастрономической партией — салатов в холодильнике до фига осталось, как раз нам на завтра. И огромные пятилитровые банки с остатками солений, которые забирали не столько ради помидоров-огурцов, сколько ради самих дефицитных банок.
А ещё же светомузыку отвезти тоже надо.
Бабушка расплатилась с кухней, огромная толпа родственников и друзей пошли ночевать к Рашиду с Валей — в расчёте, что завтра, выспавшись, они придут к нам. Как уж они там будут устраиваться, я не знаю, на полу, поди, одеяла разложат, да лягут ровненько как дрова. Честно скажем, значительная часть гостей и так была изрядно в дрова, думаю, они даже не заметят дискомфорта…
Второй день прошёл (сейчас будет такое характерное клише) в непринуждённой семейной обстановке. Пили, пели, много ели. Отсутствие комнаты для танцев компенсировали, выставив музыку (и светомузыку, конечно же) в подъезд — там на площадке и танцевали, благо она у нас большая, квадратная.
Зато, к моему облегчению, «добровольный женский комитет из числа родственниц и подруг новобрачных» перед застольем начистил ведро картошки и организовал прочую красоту. А после — всё перемыл и прибрал. Какое счастье!
ПОКА ЧТО ПАУЗА
Наиль пробыл дома до среды, а с четверга уехал на буровую. В планах у него было поработать вахтами до начала августа, подкопить, так сказать, на начало семейной жизни, а там перевестись в Иркутск, слесарем или дизелистом. Квалификация у него была хорошая, рублей триста в месяц ему светило. Не те деньжищи, конечно, что на буровой, но очень прилично. В будущее он смотрел с энтузиазмом.
Даша сказала, что пока Наиля не будет, поживёт со своими бабушкой-дедушкой, да и ездить с Юбилейного в центр на работу ей было далековато и с животом по наполненным автобусам неудобно. А, я не говорила, где она работает, да? В магазине «Художник», представьте себе. Мы это ещё в новый год выяснили, и происхождение художественной акварели сделалось предельно очевидным.
Я почесала в затылке, и подумала, что дальше там мало ли как сложится, и выкатила Даше список художественных материалов, которые мне до крайности хотелось бы заполучить. Я заплачу́, конечно же!
А то что же, дураком надо быть, чтобы при такой возможности да не воспользоваться…
ДУБЛЬ ДВА
Ровно неделя у меня была, чтобы спокойно посидеть, вытянув ножки.
Нет, я вовсе не хочу сказать, что валяла дурака. Вообще, если привык работать в определённом ритме, бездельничать до крайности сложно; всемирно известный пример: японские трудоголики. В отсутствие привычной нагрузки ломка начинается прям наркоманская. Мне, например, надо ежедневно писа́ть. Иногда вдруг наступает внутренняя пауза — как будто тумблер переключается — и тогда я рисую — и так до следующей волны.
В этот раз я засела рисовать нечто конкретное: платье. Свадебное. Для мамы. Потому что та свадебная мода, которая была мною увидена, чёт меня совсем не вдохновила. Это раз. А второе…
— А почему они все разноцветные? — спросила мама, разглядывая мои эскизы.
— Потому, мам, что белый — только для первого раза хорош. И вообще, глупо это, тратить столько денег на платье, которое ты наденешь один раз. А в цветном ты сможешь хоть в театр, хоть на праздник.
— И что, замуж в красном выходить?
— А кто тебе запретит? Ты что, что-то подписывала?
Этот аргумент периодически ставит людей в тупик. Мама посмотрела на меня долгим взглядом.
— Не веришь мне — давай ещё кого-нибудь спросим, — коварно предложила я. С бабушкой-то я давно провела разъяснительную беседу. Но, кажется, мама начала предугадывать мои хитрые ходы.
— С Женей надо посоветоваться.
Что ж, разумно. Будущий муж, всё-таки.
Вечером зашёл Женя. Он вообще у нас все свободные от работы вечера проводил — как правило, встречал маму после уроков, и они вдвоём шли к нам.
— Ну что, Ольга, показывай своё модельерство.
— Будете меня подкалывать — так и будете в магазинских мешках ходить, — проворчала я.
— Мы только в порядке товарищеской критики, — Женя сел на диван. — Давай!
Я достала листок:
— Цвета условные. Я считаю, что нужно посмотреть что-то цветное, что красивое попадётся. И не тяжёлое. Июль — всегда жара.
— Может, бежевое? — предложила компромисс мама.
Я представила себе эту картинку, и мне сделалось кисло.
— Мама-а-а! В бежевом ты будешь жёлтая. Ужас какой. Ты яркая, тебе ни один пастельный цвет не подойдёт. Хочешь выглядеть больной на своей свадьбе?
Женя посмотрел на маму, подняв перед собой мой листок:
— А Ольга ведь права. Тебе в ярком очень хорошо будет.
— И вуальку мы тебе соорудим в тон, — добавила информации к сомнениям я, — хочешь со шляпкой, хочешь с цветком.
А что, бальные танцы есть? — Есть! Значит, и фатины-сетки цветные должны быть, и украшения, пайетки всякие, стразы-бусины.
— И вообще, — резюмировала я, — вам бы по тканям прокатиться, поискать лёгкое и нарядное. С зеркальцем. Прикидывай на себя и смотри. А метраж там внизу написан, при какой ширине сколько брать. А потом к той портнихе, нормально она шьёт и берёт недорого.
Очень надеюсь, что я их убедила. Собрались в субботу за тканями. Посмотрим, найдут ли что путное.
КУДА БЕЖАТЬ?
16 апреля 1983
В субботу мама с Женей катались, искали ткань на платье. Первые несколько магазинов погрузили их в уныние. Потом они поехали на Ленина, там тоже магазин был, да и зашли Дашу попроведать в «Художник». А она им посоветовала в Ангарск съездить. Казалось бы, ближний свет (пятьдесят километров, так-то), но в те года народ куда только за покупками не катался. В Москву, говорят, вон целые колбасные электрички ездили с окружающих и даже не очень областей. Ну, не в смысле официально колбасные, это такое фольклорное наименование получилось. Люди ехали в Москву за продуктами, потому что там снабжение сильно лучше было. Так вот, Ангарск тоже снабжали неплохо. И с бытовой техникой там всегда интереснее было, и с мясными продуктами, да много с чем.
Итак, маманя с Евгением устремились в Ангарск, но мне пока об этом ничего известно не было, да и волновали меня в этот момент мои собственные проблемы.
После стресса со всеми апрельскими свадебными делами я решила, что мне временно нужен щадящий режим. Во-о-о-от. Решить-то я решила, а мозг как разогнался, так и продолжал лететь. Здо́рово, да? Поэтому я ударными темпами закончила текст для второй книжки с поделками про братца и сестрёнку Мастерилкиных. В этот раз пионер Петя со своей сестрёнкой, пошедшей уже в первый класс и торжественно принятой в октябрята*, должны были вспомнить в каникулы про коробку со всякими желудями-шишками, привезёнными из деревни, немножко поностальгировать, ну а дальше начинался нехитрый сюжет, в процессе которого дети лепили красоту как мы любим —
