глазах слезы рукавом.
— Да не стоит оно того. Я тебе одолжу немного…
— А отдам я как потом? Без работы? Иван же… Он…
— Да не бойся ты его! — выкрикнула Анна, не выдержав.
И Верочка снова заозиралась.
— Опять, Юль… Будто эхо какое-то…
— Ты только не… — Голос в динамике прохрипел что-то и умолк на полуслове. На экране мелькнула заставка и сменилась тьмой.
Аккумулятор смартфона разрядился.
Анна расстроилась. Как не вовремя. Верочке сейчас бы хоть с кем-нибудь поговорить. Даже поддержка словами сгодится. Нельзя ей одной в таком состоянии оставаться.
— Да что ж это такое! — крикнула Верочка в пустоту. — Ну почему все так? Не могу больше… Не могу… Жить не хочу!
Она вдруг встала резко и направилась к ящику с лекарствами. Стала выгребать оттуда блистеры с таблетками. Анна испугалась не на шутку.
Крикнула ей:
— Не надо! Что ты!
Верочка бросила медикаменты и зажала руками уши.
— Я не могу больше! Хватит!
Анна подплыла к ней. Протянула руку…
Рука была! Материализовалась в воздухе, полупрозрачная. И, наверное, холодная…
Верочка вздрогнула, когда Анна коснулась ее плеча.
И повернулась, бледная.
На бескровном лице ее округлились плошками глаза. Посеченные алыми капиллярами, они явно видели не одну бессонную ночь…
— Вы… — шепнула Верочка, оседая на стул. — Призрак?
Анна согласилась:
— Что-то вроде…
Сомнений не было — ее не только слышно, но и видно.
Не для слабонервных, видимо, зрелище.
— Вы за мной? Да? Я виновата… Накажете? Убьете? С собой в могилу утащите? — Верочка обреченно склонила голову. — Пусть… Быстрее уж только…
— Ты не виновата, — сказала ей Анна. — Виноват Иван. И я здесь, чтобы помочь тебе.
Глава 10. Расплата за успех
Проснулась она быстро, не успев ничего сообразить, с короткой мыслью «А как?» в голове.
— Надо будет добраться до Ивана, — ответила сама себе вслух. Подтвердила: — Он тоже меня слышал тогда, в туалете. Вот и поговорим…
Солнце только-только прорезало тьму, и дубы в королевском саду были залиты карамельной позолотой. Алые прожилки зари ложились в просветы меж ветками, похожие на слои малинового джема между коржами румяного бисквита. В бархатном зените уходящей ночи блестели пуговицами поздние звезды.
Анна откинулась на подушки и попыталась вернуться обратно в сон, но по второму разу нырнуть в прошлую жизнь не получилось.
Уснуть тоже. Да и смысл.
Солнце всходило теперь довольно поздно, осень отъела приличный кус от изрядно отощавшего дня.
Рядом уже хлопотали ранние слуги, немногие, так как госпожа с супругом вернулись за полночь, да и вообще, ранними пташками никогда не слыли.
Анна встала, оделась, дошла до кухни и сунулась было к шкафам, но, вспомнив наказы Марисы, пересилила себя и неторопливо опустилась за стол. Попросила налить кофе. Вежливым тоном. Она до сих пор ощущала себя неуютно, когда обслуживают.
А говорят, к хорошему привыкают быстро… Хотя не такое уж оно и хорошее — постоянно нервничать из-за собственного бездействия и ощущать себя виноватой.
Помнится, в прошлой жизни Анна даже перед официантками в кафе себя неудобно чувствовала. «Им за это деньги платят», — ругался на нее Иван. Ему-то нравилось приказывать другим. Он просто обожал, чтобы его, как барина, все обслуживали…
Пришла Мариса, отослала сестриных слуг, и Анна упросила ее выпить кофе вместе.
Пока не видит никто.
Потом она отправилась в библиотеку, пописала, почитала. Жаль, что, кроме статьи в энциклопедии, ничего толкового про разрушенную академию и ее исследования не обнаружилось.
После обеда — а для Маргарет это был завтрак — начались сборы.
Узнав о том, что эльфийское платье даже не продано, а обменяно на оружие для орчихи, младшая попыталась возмутиться, но быстро остыла.
— Тебе повезло, что ты не в своем захолустье, — не удержалась она от колкости. — Я тебе что-нибудь подберу, так уж и быть. Но на эльфийскую роскошь не рассчитывай.
Анна согласилась:
— Сойдет и что-нибудь.
Горничная принесла вышитый ридикюль на узорном фермуаре. Рукопись влезла внутрь, скрученная в трубочку. Больше там ничего не поместилось бы.
— Платье желтое госпоже Анне подайте, — распорядилась Маргарет. Оглядев лицо старшей сестры, сделала вывод: — Тебе не хочется идти. Так?
— Хочется — слукавила Анна. Не получилось. Она призналась: — В прошлый раз меня чуть ли не каждый гость попытался задеть. Еще и Генрих…
— Сегодня его точно не будет. Обещаю. Клянусь! — Маргарет картинно воздела к потолку руки. — Это литературный салон… и почти без сплетен. Там не принято обсуждать чужую личную жизнь и все такое. Тебе должно понравиться.
— Буду надеяться.
Анне принесли желтое платье, чулки и туфли. Помогли одеться. Уложили волосы, украсили заколками в виде хризантем.
Маргарет, обычно неугомонная и бодрая, что бы ни происходило, вскинула брови, будто заплакать собралась.
— Ани… — произнесла непривычно тихо. — Генриха там точно не будет. Я… — Она вдруг подалась всем телом вперед и обняла Анну за шею. — Я испугалась, когда он появился… Честное слово! Он был так зол… Этот негодяй… И он был опасен. А мы должны были быть осторожнее… Прости, Ани. — Она отстранилась. Закусила губу. Повторила в очередной раз: — Сегодня на приеме его не будет.
— Я его не боюсь, — успокоила сестру Анна.
А что на самом деле? Он ведь ее возможный… убийца.
Пока доказательств нет. Но и…
Вдруг он опять?
Анна стряхнула с себя нагнетенную Маргарет тревогу.
Улыбнулась сестре и заглянувшему к ним в комнату Кайлу.
— Муж сегодня поедет с нами, проводит, — указала на супруга младшая. — И охрану возьмем всю. — Она выглядела непривычно серьезной. — В конце концов, это я тебя сюда пригласила. Значит, и за безопасность твою должна отвечать. И за настроение. И за блеск! — Она всплеснула руками и дернула подбородком, силясь не заплакать. — Нет… Это платье слишком невзрачное, Ани. Пусть принесут другое…
По ее щеке сбежала предательская слеза.
— Не надо другое, — отказалась Анна, растерявшись. После первой встречи Маргарет виделась ей слегка эгоистичной. Пусть и доброй. А тут такое… И сестрица оказалась куда сентиментальнее, чем думалось сначала. — Ты чего плачешь-то?
— Мне тебя жалко…
Младшая отвернулась. Плечи ее затряслись. Служанки тактично вышли. Видимо, хозяйка не любила представать перед прислугой в подобном виде.
— У меня все хорошо. — Анна погладила сестру по
