Книга Есть такие края… - Ольга Бенич

Доме Зингера. Но ничего ее не радовало, то ли знание того, что все это в последний раз, то ли отсутствие иностранной речи и обязательные маски на лицах прохожих сделали ее первый день в Питере невыносимо грустным. На следующий день она решила поехать в порт. Порты всегда вдохновляли ее, здесь была романтика, ветер странствий и приключений. Но она забыла, что Балтийское море – северное море. Здесь не было разноцветных веселых яхт и круизных лайнеров как в теплых странах. Питерский порт, порт – труженик, порт – работяга. И все же здесь билась настоящая трудовая жизнь. И это было здорово! Ольга подумала как быстро, в течение буквально пары десятков лет, народ разучился работать. Работой считалось сидение в офисе, создание каких-то приложений для интернета, торговля чем бы то ни было. «Но что мы будем продавать, если вдруг исчезнут трудолюбивые китайцы, и кто будет убирать мусор и мести улицы, если не будет наших товарищей из Средней Азии?» – задавалась она вопросом. Сама она в последние годы работала в управлении большого предприятия, обеспечивающего город водой, теплом и электричеством. Предприятие тихо умирало, как и почти все производство в провинциальной России. И ничего невозможно было сделать для его спасения, любой шаг натыкался на частокол безумных законов и равнодушных чиновников. Когда положение становилось совсем уж отчаянным и безысходным, Ольга спускалась в производственные мастерские, где пахло металлом, и все еще работали допотопные станки, это возвращало ее в заводскую юность. Немногочисленные оставшиеся рабочие, в основном пенсионеры, угощали ее чаем и сокрушались о том, что заменить их некому, и когда они уже не смогут работать, город просто умрет, а ведь здесь атомные реакторы, которые нельзя остановить. Ольга шутила, что их всех заменят роботы, но сама слабо верила в то, что мальчики – мажоры, любители животных, смогут спасти и производство, и город. С такими невеселыми мыслями она спустилась в метро. Бесцельно бродя по городу, Ольга неожиданно для себя вышла к Александро-Невской Лавре. Она удивилась сама себе, почему ей в голову не пришло придти сюда в первый же день. Служба уже закончилась, но к священнику тянулась длинная очередь на исповедь, Ольга встала в нее. Чем ближе подходила она к батюшке, тем страшнее ей становилось. «А как же будет там, за чертой? Что я скажу в свое оправдание?», – думала она. Все последние годы она составляла список своих грехов, но понимала, что, наверное, про многое не помнит, а может и не знает, а о чем-то боится даже подумать, не то, что выразить словами. Ольга подошла к священнику. Он был маленький, кругленький с всклокоченной бородкой, а через круглые стекла очков смотрели добрые, веселые глаза. Ольга промямлила что-то о том, что она в первый раз. Священник спросил, постилась ли она перед исповедью, на что женщина, конечно же, ответила отрицательно.

– Ну, вот что, ты – большая молодец, что пришла. Давай-ка попостись недельку, а потом приходи, мы с тобой побеседуем, – сказал батюшка.

– Через недельку меня уже здесь не будет, – ответила Ольга. И рассказала ему, что она из другого города, и зачем она приехала. Священник держал ее за руку, и понимающе кивал, а женщина все говорила и говорила, и о том, как ей страшно, и как жалко мужа, и как быстро прошла жизнь, в которой она ничего не успела. В это время у батюшки разрывался телефон, Ольга понимала, что задерживает его, но не могла остановиться. Наконец, она замолчала, совершенно опустошенная. Отец Александр, погладив ее по руке, сказал:

– Понимаешь, я над тобой разрешительную молитву прочитать не могу сейчас. Но обещай мне, как приедешь домой, сходить к исповеди по всем правилам. Это самое важное для тебя.

Ольга с благодарностью посмотрела на священника, но обещать ничего не стала. Она не знала, достанет ли у нее сил, на еще одну исповедь. Кроме того, она не понимала, не все ли равно Богу ела она или не ела семь дней, если она постоянно думала о своих грехах и как ей перед ним оправдаться. Но она ничего не стала высказывать отцу Александру, он, перекрестив, и, пообещав помолиться за нее, ушел. Ольга еще немного походила по Лавре, пусть ей и не отпустили грехи, но она как-то успокоилась, и на душе было хоть не радостно, но светло. Выйдя на Невский, женщина увидела билетную кассу. Театры, героически цепляясь за жизнь, работали и во время пандемии. За большие деньги она купила себе билет в Мариинку, давали «Травиату». Ольга горько усмехнулась: «Вот что значит, повезло, прямо в тему». Вечер прошел чудесно, несмотря на содержание оперы. Конечно, ей не хватало шампанского и восхищенных иностранцев в антрактах, и зал был наполовину пуст, но в целом театральная атмосфера не изменилась, и действовала жизнеутверждающе. Выйдя из театра, женщина побрела к своему отелю. Вдруг из тумана выскочила белая лошадь с юной наездницей. «Петербург, конечно, город мистический, но не до такой же степени!» – подумала Ольга. Когда стук копыт затих, на мостовой осталась лежать блестящая подкова. «На счастье», – грустно усмехнулась она и положила находку в сумочку. На следующий день, проходя мимо ближайшего сквера, она снова увидела девочку и лошадь, они развлекали праздношатающуюся публику. Ольга подошла к наезднице и протянула ей подкову. Та засмеялась, и сказала: «Подари своей знакомой лошадке!». В ухе девочки болталась подвеска в виде ангела. Ольга поняла, что это задание, наверное, последнее. Вечером она улетела домой.

Глава 15

Несколько дней после возвращения Ольга все думала о лошадке, которой надо подарить подкову. В ее жизни как-то лошади не встречались. Правда, один раз в детстве, когда они с дедом ездили к знакомому пастуху, тот разрешил ей посидеть в седле, да несколько лет назад, отдыхая в Башкирии, они с Пашей минут тридцать катались верхом под надзором сурового конюха. Но это все не в счет. Лошадка должна быть знакомой. И вдруг Ольга вспомнила, что такая есть. Несколько лет назад она ездила по делам в Екатеринбург, на обратном пути ее водитель Иван Иванович, предложил завернуть в его родной город Касли, в этот день была годовщина со смерти его сына. Ольга не могла отказать, да и город был по дороге. Они заехали на кладбище, пока Иван Иванович прибирал могилу, Ольга ходила по тенистым аллеям. Это было уникальное место. Здесь были похоронены и простые горожане, и те, кто создавал славу города, сделав знаменитое Каслинское литье настоящим брендом России, художники, скульпторы,