месте. И где вообще это рабочее место оказалось.
Руки чесались отправиться к дяде, предложить свою помощь. Или пойти на баррикады — на какие-нибудь, где-нибудь же есть баррикады! — в качестве боевого мага. Или заняться еще чем-нибудь полезным. Вместо этого сидит здесь, анализирует, какие акции могут подняться из-за «событий» и какие государственные активы лучше прикупить, а какие сбросить. Причем делает это в качестве учебного упражнения, никто ее анализом руководствоваться не будет: экономика, в отличие от магии, не была сильной стороной Гешвири. Ну разве что она сама может распорядиться своими финансами согласно сделанным выводам. Однако Таомира, которая стала куратором Гешвири в клане, считала, что именно в этой области ей следует подтянуть свои навыки. И, разумеется, вся ее новая семья была в один голос против, чтобы Гешвири рисковала собой.
— Ну как хочешь… — пробормотал Каит. — Так в целом все но-орм… — он широко зевнул. — Ну, нормализуется понемногу… Я посплю, ладно? Сегодня ночью помогу полиции патрулировать улицы. Моя очередь.
— Хорошо, — рассеянно кивнула Гешвири.
Поглядела на мужа искоса.
Он лишь самую чуточку напоминал ей Дракона: такая же легкая манера общения. Сразу начал разговаривать с ней, как со старым другом, а не случайной знакомой. Это очень облегчило первые недели их брака.
В остальном же ни малейшего сходства. На Дракона, как поняла Гешвири, не могут положиться даже его дети. Каит же за пару месяцев успел продемонстрировать ей удивительно непоколебимую надежность, она даже не ожидала. И вот это его «можно, я посплю у тебя» — это ведь не усталость на самом деле. Он вполне мог бы добрести до их общих покоев. Это подчеркнутое «я не лезу в твои дела, не смотрю, что ты там пишешь на экране, вон, даже головой лег в другую сторону — но можешь на меня рассчитывать, если нужен совет или хочешь спустить пар».
Он даже на прямую сказал ей как-то: «Ты моя жена, разумеется, мне приятнее быть рядом с тобой!»
Гешвири пока не удалось его расколоть: это что, он внезапно к ней любовью воспылал после полутора встреч — или просто его понятия о лояльности настолько непоколебимы? Или все это игра, рассчитанная на то, чтобы втереться в ней доверие?..
Нет, последнее — вряд ли. Сейнирон, ее старший брат, хорошо знал Каита, он заверил Гешвири, что «характер у него золотой». Другое дело, что Гешвири не слишком-то хорошо знала собственного брата, а потому не могла до конца быть уверена в том, что он считает золотым характером.
В общем, за два месяца Гешвири не углядела в личности своего мужа ничего такого, что ей не понравилось бы. Но бдительности пока не ослабляла. Хорошо, если Каит станет для нее настоящим союзником в чужом клане — но нельзя положиться на это.
Вдруг, словно по заказу, на экране магстанции замигал сигнал видеосвязи. Дядя Геон! Он всегда предпочитал разговаривать лицом к лицу, и Гешвири приучил. Мол, так легче читать собеседника. Гешвири немедленно ткнула прием.
«Ну наконец-то! — хотела воскликнуть она. — Где ты пропадал, неужели даже минутки для меня найти не мог?!»
Но она удержалась от упрека. Пусть дядя для нее скорее друг и ментор, чем старший родственник — но вколоченные с детства правила этикета все равно не давали разговаривать так со старшими.
— Слушаю, дядя, — сказала она вместо этого.
— Эйши, — Геон выглядел ужасно усталым. Может быть, из-за темно-красной формы евнуха, но казалось, что под глазами у него круги, как у панды. — Как твое самочувствие?
Дядя, разумеется, знал о ее беременности — и никогда не забывал задать этот вопрос.
— Как обычно, — пожала плечами Гешвири. — Новости?
Она намеренно не привлекла внимания дяди к присутствию Каита, зная, что тот не увидит его из-за бортика дивана. Ведь дядя говорил по открытому каналу, значит, допускал, что сообщение могут перехватить на стороне Дождевого Филина. А она не хотела просить Каита выйти или еще как-то подчеркивать, что у нее могут быть свои секреты.
То есть они, разумеется, были, и Каит об этом знал. Но лишний раз привлекать к этому внимания не хотелось: сам Каит всегда подчеркнуто и исчерпывающе отвечал на любой ее вопрос и говорил, что она должна стать частью их клана, а значит, никаких тайн от нее быть не может.
Гешвири прекрасно понимала, почему он это делает. Их, юных дочерей клана, тоже наставляли вести так со своими мужьями, если случится взять такого из бывших простолюдинов или — ну вдруг! — Глава решит принять через брак кого-то из малых кланов. Но понимание не делало технику менее эффективной: ей не хотелось разрушать установившееся между ними хрупкое доверие. Лояльность выстраивается долго, это обоюдный процесс.
Ещё она знала, что планы, до которых ее не допускают, все равно есть: у любого Клана в самое сокровенное посвящена только верхушка и некоторые особо доверенные люди. Причем те, что попали в Клан через брак или усыновление, редко становятся этими «особо доверенными». Но такова практика везде; у своих Гешвири в самый внутренний круг посвященных тоже не входила. Она не была уверена даже, что дядя Геон входил. Внешний ранг не всегда соответствует внутреннему. Клановая политика — дело сложное.
— Новостей много. Начну с главного, — дядя Геон чуть помедлил. — Прежде всего, хочу извиниться. Я знаю уже почти четыре дня, но тебе ничего не говорил. Во-первых, не хотелось нарушать режим секретности. Во-вторых, ты все равно ничего не могла сделать.
— Что случилось? — Гешвири напряглась. К чему там дядя это подводит? Что самого плохого могло произойти?
Что-то с родителями? С резиденцией Тигра-и-Лотоса? Глупости, она говорила с матушкой только вчера.
— Ничего плохого, — проговорил дядя Геон. — Или, точнее… — он вздохнул. — Сиятельная госпожа Сат жива.
У Гешвири загудело в ушах.
Даари — жива?! Серьезно?!
Тут же оружающий мир отдалился, сделался нереальным, несущественным. Даже дядя Геон как будто не существовал, стал просто картинкой на экране.
Ощущение длилось не более секунды и схлынуло, вернув окружающему, напротив, сногсшибательную реальность. Гешвири больше не ощущала ни малейшей сонливости или тупого отчаяния перед лицом надвигающейся катастрофы: внезапный удар адреналина ударил в кровь, призывая действовать.
—...Роды прошли нормально, принцессы здоровы, насколько можно судить… Несколько недоношенные, но их жизни ничего не угрожает.
— Ты не говорил мне раньше, потому что это держали в тайне? — спросила Гешвири резко.
— Отчасти. Отчасти
