Рутвен неохотно сел. Обычно знак располагался высоко на бедре, хотя он видел их и в других местах. Собственно, у его отца такой же был на предплечье.
— Что это? — спросила Грейс. — Я видела его раньше — на фронтоне клуба. И где-то еще.
Рутвен повернул голову, глядя на нее через плечо.
— Довольно распространенный символ. Есть множество различных версий по всей Европе: на дверях, фресках, фамильных гербах.
— Не такой уж он распространенный, — возразила она, обведя контуры рисунка пальцем. — Эти буквы внизу и скрещенные перо и меч выглядят довольно необычно. Как и латинский крест посередине чего-то, похожего на завиток.
— Это шотландский чертополох, — сказал он. — Предки моего отца были выходцами из Шотландии. А теперь, если не возражаешь, я заберусь к тебе под одеяло. Ты выглядишь восхитительно теплой и соблазнительной.
Грейс улыбнулась и охотно подвинулась.
— Странно, что Тедди нарисовал нечто похожее у себя на руке, — сказала она, когда он улегся. — Интересно зачем?
Рутвен снова пожал плечами.
— Возможно, он увидел эту эмблему у моего отца, когда тот лежал больной. Но, как я уже сказал, подобные символы достаточно часто…
— Встречаются, — закончила она. — Опять же у тебя всего лишь татуировка. А вот у Рэнса это скорее похоже на клеймо.
Рутвен медленно повернулся, устремив на нее недоверчивый взгляд.
Грейс вскинула руку, предвосхищая его вопросы.
— Не вздумай менять тему, спрашивая, откуда мне известны такие пикантные подробности, — заявила она. — Я не видела зада Рэнса и не желаю его видеть. Хотя у меня есть авторитетные свидетельства, что он великолепный.
— Неужели? — поинтересовался он ворчливым тоном.
— Представь себе, — отозвалась она. — Мне рассказала об этом жена молодого лейтенанта, выпив слишком много шампанского. У нее была возможность — не будем уточнять какая — рассмотреть удивительный знак во всех подробностях.
Рутвен ошарашенно молчал. Все разумные мысли вылетели у него из головы — обстоятельство, усугубленное тем фактом, что простыня соскользнула, обнажив розовый сосок Грейс, напрягшийся от прохладного воздуха.
— Но я действительно видела эту эмблему где-то, — сказала она скорее себе, чем ему. — Просто не могу вспомнить время и место. Может, объяснишь, что она значит? И почему ты ее носишь?
Рутвен молчал, размышляя, что сказать. По правде говоря, никакой тайны тут не было. Все факты содержались в старинных книгах и становились очевидными при тщательном изучении. Но, будучи извлеченными, они складывались в картину столь невероятную, что ей никто бы не поверил.
Он вздохнул.
— Это знак Стража, — сказал он наконец. — Древний символ, существовавший столетиями на севере Шотландии, — подобно кельтскому кресту. Он передавался из поколения в поколение в самых знатных и старинных родах. Еще одна, хотя и странная традиция. Только и всего.
— Ага, — тихо произнесла она. — Значит, у Лукана тоже есть этот знак?
Рутвен на секунду замялся.
— Нет, — сказал он.
— Понятно. — Она приподняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — А почему он называется знаком Стража?
Рутвен выдавил смешок.
— Это связано со старинной легендой. И не имеет отношения к Обществу Святого Якова.
Грейс улыбнулась:
— Это становится похожим на секту. Богатые беспутные джентльмены забавляются с тайными обрядами и церемониями. А может, даже совращают девственниц. О, не это ли произошло сегодня ночью?
Рутвен недоверчиво уставился на Грейс, которая залилась смехом. Для столь серьезного человека, которым он привык считать себя, это было чересчур.
— Ведьма! — проворчал он, приподнявшись, чтобы поцеловать ее.
Но игривость быстро перешла в нечто куда более серьезное. Рутвен накрыл ее своим телом, приникнув к ее губам в долгом поцелуе, пока его естество не заявило о себе, а мыслями снова не завладела идея заняться с ней любовью.
Впрочем, это было бы неразумно. Он медленно отстранился, глядя на ее изысканные черты и гадая, что готовит для них будущее. В этом заключалась убийственная ирония. Разве он не терзался только что опасениями, что ему откроется их общее будущее? Настолько, что решил, что его у них не предвидится.
Но они уже стали любовниками и уже ведут себя как пара. Это случилось естественно. Самопроизвольно. Подобно страсти, так быстро вспыхнувшей между ними.
Грейс обиженно вздохнула, накручивая на палец прядь его волос.
— Так ты не намерен рассказывать мне?
Вопрос застал Рутвена врасплох.
— О чем?
— О Стражах, — сказала она с очередным вздохом.
— Это всего лишь старинная легенда, — снова сказал он. — Никто в нее больше не верит.
Он взбил подушку и сел на постели. Грейс последовала его примеру, положив голову ему на плечо.
— Тем более, — сказала она. — Почему бы тебе не поведать ее?
— Как пожелаешь, — сдался Рутвен, — хотя не представляю, почему тебе так хочется услышать. — Он помедлил, но, когда она ничего не сказала, продолжил: — Итак, история основана на преданиях о потомках древних кельтских жрецов…
— Ты имеешь в виду друидов?
— Вообще-то было три типа кельтских жрецов, — отозвался он. — Друиды были философами. Кроме того, были Барды, поэты, и Посвященные — пророки. Так они по крайней мере утверждали.
— И, как я догадываюсь, жрецы, о которых пойдет речь в твоей легенде, были не философами и поэтами, а пророками, — промолвила Грейс. — Они обладали даром ясновидения?
— Что-то в этом роде, — ответил Рутвен. — Они прибыли в Англию после того, как галлы пали под натиском римлян, а затем бежали дальше, на север, когда легионы явились сюда. В конечном итоге они были обращены в христианство и ассимилированы, но считается, что эти люди пронесли свой Дар через столетия, особенно на севере Шотландии.
— Ну, большая часть того, что ты рассказал, скорее правда, чем легенда, — заметила Грейс.
— Пожалуй, — согласился Рутвен. — В любом случае в легенде говорится, что Дар пошел на убыль. Но в Средние века. Посвященные были довольно хорошо известны. Они подвергались гонениям. В Испании их преследовала инквизиция. Их нередко сжигали, как Жанну д#39;Арк во Франции. Позже, в Америке, их топили как ведьм. Женщины, обладавшие Даром, были особенно уязвимы.
— Вечная история, не так ли? — задумчиво произнесла Грейс. — Женщин с исключительными способностями всегда стремятся принизить тем или иным способом. Но продолжай.
Рутвен скользнул вниз и улегся на постели, притянув ее к себе.
— В конечном итоге, если верить легенде, несмотря на преследования и рассеяние, одна благородная шотландка родила особенного ребенка с редким сочетанием кровей, — продолжил он. — Сибилла, как назвали девочку, оказалась ясновидящей, происходившей из рода тех кельтских жрецов, что переселились на север. Однако мать родила ее не от мужа, а от любовника, посланника французского короля.
